В Москве в «Президент-отеле» 25 сентября пройдет конференция «Диалог наций. Право народов на самоопределение и строительство многополярного мира». Конференция проводится в Москве уже второй год подряд.
На мероприятии ожидаются делегаты из Техаса, Калифорнии, Пуэрто-Рико, Гавайев, Северной Ирландии, Каталонии, Шотландии, Западной Сахары, Курдистана, Нагорного Карабаха и других регионов. Имена участников конференции не называются.
Целью конференции является объединение «представителей партий и движений, выступающих за самоопределение и независимость своих регионов и борющихся против идеологии мирового господства и экономической эксплуатации».
Первый съезд сепаратистов прошел в Москве 20 сентября 2015 года. В нем приняли участие представители многих движений, выступающих за независимость, в том числе делегаты из самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик.
Несмотря на проведение «сепаратистского съезда» в Москве, призывы к нарушению территориальной целостности РФ являются, согласно российскому законодательству, уголовным преступлением.
Тем временем, Верховный суд РФ готовит постановление, разъясняющее одну из самых неоднозначных статей УК РФ — 280.1, публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации. Статья появилась в Уголовном кодексе в мае 2014 года, а к 2016-му по ней рассматривалось уже 15 дел (большинство связано с Крымом). Кроме того, вынесены пять обвинительных приговоров — в основном за высказывания в социальных сетях и иные публикации.
После парада суверенитетов
Вопрос о территориях России много обсуждается в последние несколько лет — как и кто может войти в состав Федерации и может ли кто-то выйти. В публичном пространстве формируется мнение о некой самостоятельности и праве на самоопределение, но одновременно с этим в Уголовном кодексе появляется новая статья 280.1 — об ответственности за призывы к нарушению территориальной целостности РФ.
Статья вступила в силу 9 мая 2014 года, и практически сразу появились дела по ней. Юристы-практики подтвердят, что следователи осторожничают, и новые составы преступлений применяются не сразу. Однако в 2015-м уже случились и первые приговоры (за два года — 15 дел, пять приговоров и одно постановление о применении принудительных мер медицинского характера). Хотя это и так понятно, уточним: все приговоры за эти годы — обвинительные, трое осужденных получили реальные сроки лишения свободы, один направлен в психиатрическую лечебницу.
Что же такого страшного совершили граждане, получившие реальные сроки лишения свободы?
Для понимания ситуации, наверное, стоит, немного вспомнить историю и обратиться к Конституции РФ. Она гарантирует право на самоопределение народов (статья 5), а республики называет государствами; при этом целая глава посвящена только вопросам Федерации (глава 3). Но есть одна небольшая деталь: в Конституции речь идет только о принятии в Российскую Федерацию — и ни одной строчки о возможности и праве выйти из нее.
Ну а как же суверенитет? Да никак, он не подразумевает право выхода из Федерации. Именно такое официальное разъяснение и толкование этих конституционных положений в конце 1990-х — начале 2000-х дал Конституционный суд (например, постановление от 7 июня 2000 года № 10-П). Не будем утомлять вас специфической терминологией вроде «договорная федерация» или «конституционная федерация». Проще говоря, позиция Конституционного суда в следующем: все субъекты Российской Федерации являются неотъемлемой и составной частью Федерации и правом выхода (сецессии) из состава РФ не обладают. Эти решения Конституционный суд принимал после так называемого «парада суверенитетов» и известных событий на Северном Кавказе в 1990-е. Оказывается, субъекты РФ неправильно толковали термин «суверенитет», у этого термина несколько иной смысл, который не уловили субъекты.
Можно долго спорить, обоснованы эти выводы или нет, но сегодня эту ситуацию следует принять как данность, поскольку Конституционный суд — единственный орган, имеющий право официально толковать положения Конституции, и его решения обжалованы быть не могут. Отсюда официальная позиция властей: неприкосновенность и целостность территории России означает возможность войти в состав Федерации без права выхода. Все четко, как слова гимна «Братских народов союз вековой» — или на советский манер «сплотила навеки». Вроде бы свободны, но вроде как и навеки.
Сепаратизм как политика
Все чаще в слово «сепаратизм» вкладывают некий негативный, нелегитимный смысл. В действительности сепаратизм не означает во всех случаях что-то запретное и незаконное. Сепаратизм — это политика и практика, основанная на праве народов на самоопределение, отделения части государства с целью создания нового государства или вхождения в состав иного государства.
Можно выделить две основные формы реализации такого отделения: мирный способ и насильственный. Сейчас в некоторых государствах существуют легальные политические партии сепаратистского толка: в Канаде — Квебекская партия, в парламенте Шотландии — представители Шотландской национальной партии. В этих странах вполне легально и официально проходили референдумы по вопросам независимости: в 2014-м в Шотландии, в 1995-м — референдум о независимости Квебека.
Наиболее известный пример насильственного способа решения территориальных вопросов — Ирландская республиканская армия, военизированная организация, цель которой — достижение полной самостоятельности Северной Ирландии (в 2005 году руководство ИРА заявило о переходе к политическому решению конфликта). С вероятностью жестких действий связано и понятное правовое регулирование на Западе, которое ограничивает высказывания, содержащие призывы к насилию. Такой же позиции придерживается и Европейский Суд по правам человека.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), где Россия играет заметную роль, разделяет эту позицию. В частности, в Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (15 июня 2001 года, ратифицирована Россией в 2003-м) говорится о преследовании в уголовном порядке сепаратизма, совершаемого только насильственным путем.
На практике российские законодатели ввели в 2014 году в действие новую статью в Уголовный кодекс — о запрете призывать к нарушению территориальной целостности. Не будем спекулировать на тему истинных мотивов авторов документа и пытаться найти связь между этими нововведениями и известными весенними событиями 2014-го в России и на Украине: проект изменений в УК РФ разрабатывался и был принят еще в 2013-м, задолго до тех событий. Сегодня это уже не столь важно; главное — как следственные органы и суды толкуют и применяют эту норму, а еще важнее — в отношении кого.
Еще одна немаловажная деталь. Как мы уже говорили, поправки в Уголовный кодекс вступили в силу 9 мая 2014 года, но спустя два с половиной месяца (а именно — 21 июля 2014-го) были приняты новые поправки в части наказания. Максимальный срок наказания с трех лет лишения свободы увеличили до четырех. Если изначально состав преступления, предусмотренный частью первой, относился к преступлениям небольшой тяжести, то теперь его перевели в категорию преступлений средней тяжести.
Поправки в УК в части наказаний, как правило, принимаются большим блоком (одновременно по группе различных составов), а тут — поправки только по этой отдельно взятой статье, которая на тот момент даже еще и не применялась. В чем фокус? Да очень просто: по преступлением небольшой тяжести процессуальный кодекс практически запрещает заключать под стражу, а реальное лишение свободы практически не назначается. Нужны были «законные» основания арестовывать и «давать» реальный срок. В итоге: статья есть, инструментарий в виде ареста и реального срока тоже заготовлен, а значит должны появиться и жертвы.
Высказывания побудительного характера
Сегодня известно о 15 уголовных делах по 280.1 УК РФ: в период 2015–2016 годов, согласно официальным данным Верховного суда, в 2014-м по статье приговоры не выносились.
В 2015 году приговоры объявлены в отношении Рафиса Кашапова, Юрия Авдошкина, Дарьи Полюдовой, Владимира Заваркина, Алексея Морошкина и Алексея З. (судебный департамент Верховного суда указывает только пять приговоров, не учитывая один приговор, не вступивший в законную силу). Кашапов вину не признал, ему назначено наказание в виде трех лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Полюдова — два года колонии-поселения; вину не признала. Морошкин направлен на принудительное лечение. Заваркин вину не признал; штраф. Алексей З. вину не признавал; условное лишение свободы. Возбуждены и расследуются уголовные дела (либо приостановлены за розыском) в отношении еще троих — главы крымскотатарского Меджлиса Рефата Чубарова, крымского бизнесмена Ленура Ислямова и журналистки из Крыма Анны Андриевской.
В 2016 году вынесен приговор в отношении Алексея Бубеева — два года и три месяца лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, вину не признал. Дела в отношении Ильми Умерова, Николая Семены, Владимира Хагдаева и Андрея Пионтковского расследуются; Пионтковский выехал за пределы России, Умеров — под стражей, Семена и Хагдаев — под подпиской о невыезде. В Калининграде есть еще некое дело в производстве ФСБ, возбужденное в августе 2016 года.
В высказываниях этих граждан речь шла о статусе Крыма (восемь дел), Карелии, Сибири и Урала, единой Монголии, Чечни, Республики Коми, Кубани, Калининградской области (по одному делу).
Статистические данные жутковатые. Неужели это именно те лица, которые реально и фактически угрожали целостности России? Так в чем вся суть, почему из-за одной статьи столько суеты и движений? Кто же эти «злодеи», которые призывали к развалу России? Где схроны с оружием, вербовка адептов, подготовки к захвату телеграфа, телефонных станций, вокзалов, призывы к насилию и так далее? Ничего этого нет; да и исходя из позиции следователей и судов, этого не надо — для обвинения и осуждения достаточны только слова.
Нет права на выход
У субъектов Российской Федерации нет права на выход из ее состава. Даже если то или иное образование на момент присоединения и воспринималось Россией как самостоятельный субъект международных правоотношений, обладающий всеми правами по самоопределению, то с момента включения в состав Федерации оно безвозвратно и навсегда теряет это право. Запрещено даже ставить такой вопрос, его нельзя вынести и на референдум. Запрещено говорить и призывать к выходу из состава Федерации, даже мирными способами. Нельзя обсуждать, а тем более критиковать (то есть ставить под сомнение легитимность решений российских властей), призывать отменить эти решения законодателя и главы государства. Исходя из сложившейся практики, не имеет значения реальность угрозы для суверенитета России в высказываниях гражданина и наличие в них призывов к насилию. Не учитывается судами и принцип свободы слова.
Территориальные споры между государствами — вообще одни из самых острых вопросов, волнующих десятилетиями разные общества. Российским судам и правоохранительным органам абсолютно не важно, что время от времени возникают общественные и политические дискуссии по территориальным вопросам, люди в рамках этих дискуссий высказывают самые различные мнения, в том числе и радикальные. Последние, безусловно, не могут нравиться сторонникам противоположных взглядов. Однако подобная дискуссия вполне укладывается в рамки свободы выражения мнения.
Тем не менее, позиция судов по поводу свободы слова при рассмотрении этой категории очень четко отражена в одном из приговоров, приведенных выше:
«Доводы подсудимого и его защитников о том, что в своих материалах [он] лишь подверг критике действия российских властей, высказал свое мнение, использовав право на свободу мысли и слова, являются уловкой подсудимого».
Обсуждая любой вопрос, связанный с уменьшением территории России, любой гражданин подпадает под риски уголовного преследования. Но не все так плохо. Можно вполне спокойно, не боясь преследования, как минимум со стороны наших правоохранителей, обсуждать вопросы присоединения новых территорий. Так что напевайте спокойно и дальше про «Алясочку родимую» и возвращения ее «взад».
Так дела обстоят для обычных граждан. Но что не дозволено быку, то дозволено Юпитеру. В международном и российском праве есть такие термины, как делимитация (установление), демаркация (разграничение), ректификация границ и так далее. Вдаваться в юридические тонкости не будем. Так или иначе, существуют процедуры, при которых часть какой-то территории (в том числе и спорной) присоединяется к иностранному государству, а не к России. И это не сепаратизм.
Вот несколько примеров. В 2008 году Россия передала Китаю остров Тарабарова и часть острова Большой Уссурийский. В 2010-м Россия передела Норвегии часть шельфа Баренцева моря площадью порядка 175 тысяч квадратных километров (на переданной территории Норвегия обнаружила залежи природного газа на 30 миллиардов долларов). В 2009-м и 2011-м Азербайджан получил половину водозабора реки Самут и в придачу три села, три участка лугов. Все эти территориальные вопросы были решены через заключение двухсторонних договоров.
Как видим, рассмотрение и разрешение территориальных вопросов в России — противоречиво и неоднозначно, а судебная практика по статье 280.1 УК явно не соответствует общим принципам права. Сейчас Пленум Верховного суда готовит дополнения в свое постановление о практике судебного рассмотрения дел экстремистского характера. Мы надеемся, что Пленум разъяснит свою позицию, и она будет соответствовать общим принципам права. Любые его попытки обойти этот вопрос неизбежно приведут к осложнениям и необходимости решать этот вопрос на уровне Конституционного суда и Европейского суда, тем более, что первая жалоба по этой статье (дело Кашапова) уже находится в Европейском суде.
История доказывает, что самый эффективный и быстрый способ решения судебных ошибок (спорных ситуаций внутри государства) — это высшие национальные суды. Британские суды в свое время тоже не хотели замечать «неудобных моментов» (то есть пыток, насилия, лишения жизни) в делах сторонников Ирландской республиканской армии. В итоге сегодня основная прецедентная практика ЕСПЧ выражена в решениях именно по этим делам. Не хотелось бы, чтобы России пошла тем же путем.
