1. Демократия «сливает» нации
Разные группировки русского национализма выдвигают свои проекты переустройства России. И все они сводятся к тому, чтобы создать «правильный» государственный аппарат. Даже можно сказать так: спор идет о том, как «обустроить» бюрократию. Одни предлагают сделать чиновников зависимыми от народа – это «национал-демократы». Другие выступают за то, чтобы поставить бюрократов под контроль монарха, вождя или «национальной элиты». И тут уже разброс политических пристрастий самый разный – от монархистов до фашистов. В последнее время все громче звучит голос национал-демократов, и в этом выражается разочарование националистов в автократических моделях.
Как представляется, не правы и те, и другие. Сторонники демократии закрывают глаза на то, что реальную власть при ней имеют элитарные группы «богатеньких», которые всем и «рулят». Понятно, что их возможности влиять на политическую ситуацию во много раз превосходят возможности доярок или даже профессоров. Вот им-то и подчиняется «демократическая» бюрократия, которая, впрочем, довольно-таки сильна и сама по себе. Да что там — влиятельные бюрократы часто сами становятся бизнесменами – и, наоборот.
Кому-то кажется, что это нормально, и лучше уж дурить массам головы демократией. Дескать, главное – народ поживет по-человечески, как на Западе. Между тем, демократическая западная модель сегодня дает сбой, причем именно с точки зрения национальных интересов. Национальные экономики все больше сливаются в глобальном море, а западное общество стремительно размывается волнами миграций из третьего мира. А чего еще ждать от «богатеньких», для которых на первом месте стоит прибыль? Им выгодно сливать свои национальные государства, вот они это и делают. И окажись в России сколь угодно национальная демократия, она будет вполне соответствовать нынешней мировой тенденции – пусть даже и под ультранационалистическими лозунгами.
Бессмысленны также проекты подчинения бюрократии царям и вождям. Все дело в том, что любая бюрократия подчиняется только буржуазии. Почему? Да потому, что бюрократия сама по себе буржуазна. Чиновнику дали власть над людьми, а это страшный соблазн. Это возможность делать деньги, используя для этого властный механизм.
И тут надо немного остановиться на феномене власти. С определенной точки зрения, власть, сама по себе — есть зло. Человек – «образ и подобие Бога», призванный стать «Богом по усыновлению». Поэтому один «образ» не может властвовать над другими. Однако, изначальное человеческое естество подверглось страшному искажению, известному как «грехопадение». Поэтому власть необходима для того, чтобы предотвращать действия «искаженной» человеческой воли, способной нанести вред другим людям. Она же необходима для поддержки и укрепления людей, которые слабы в силу «искажения». Но такая власть должна быть любящей, отеческой, символизирующей любовь Бога. Власть отца в семье и Государя в Государстве – это власть любящая. Но власть одной группы людей над другой – это совсем иная власть: структуры над массой, части над целым. Данная власть носит ярко выраженный эгоистический оттенок – она требует платы за свою заботу. И плата эта бывает запредельной.
Соблазн наживы, увы, частенько срабатывает в нашем далеко не идеальном мире. Этот мир чрезвычайно изменчив, вот у многих и возникает соблазн конвертировать власть в деньги – и наоборот. Такова логика тотального обмена и постоянной измены.
Безусловно, всегда находятся люди честные и совестливые, готовые противостоять соблазну и тем, кто ему поддался. Но вот беда, власть над людьми доверяется грандиозным структурам, которые «обесценивают» личность. В структуре она как бы «растворяется» и становится вынужденной, так или иначе, играть по правилам системы. А бюрократия – это совокупность жестких и разветвленных структур, которым доверена власть над людьми [I]. Причем важно заметить, что бюрократия ведет себя как самовосстанавливающаяся система. Более того, любые попытки сократить бюрократию оканчиваются ее увеличением. Это наглядно показывает всю бессмысленность проектов оптимизации бюрократического аппарата.
Опыт СССР продемонстрировал, что бюрократия, дорвавшись до власти, ведет себя как буржуазия. Это происходит там, где капиталисты слабы, что, собственно, и наблюдается на протяжении всей нашей истории. Всевластные бюрократы всегда пытаются вертеть царями и вождями. В Российской империи их сильно сдерживал неземной, сакральный авторитет монарха, хотя и там они во многом узурпировали царскую власть, о чем писали многие монархисты – от славянофилов до Л. А. Тихомирова.
Но в Советском Союзе, особенно в послесталинский период, бюрократы установили собственную диктатуру. С ней пытались бороться – например, тот же Сталин. Но в, конечном итоге, все закончилось триумфом чиновной братии. Сталина разоблачили за нарушение принципа «коллективного» (читай — бюрократичного) руководства. Сама же бюрократия, опираясь на эффективную партийную организацию, мобилизовала в своих руках «общенародную» собственность. А потом эта собственность была эффективно поделена, причем олигархам досталась не такая уж и большая часть. Самый же вкусный кусочек перепал верхушке «государственного менеджмента». У нее же осталась в руках и политическая власть, которая, впрочем, была эффективно же переформатирована. От идеократического партийного правления решили отказаться – слишком уж оно было нелепо в условиях грандиозного «распила».
Олигархи, конечно же, этим недовольны. Они хотели бы стать тем, чем являются капиталисты на Западе. Но для этого у них маловато силенок. Западный капиталист – более эффективный предприниматель, чем тамошний чиновник. Поэтому бюрократия ему и подчиняется. У нас же все наоборот. У нас бюрократия намного более эффективнее буржуазии. Это наглядно показали события 1917 года, когда либеральная олигархия не сумела удержать власть, зато ею вполне себе эффективно воспользовалась партийно-советско-чекистская бюрократия. Да и современные олигархи (прошлые и настоящие) так и не сумели в полной мере воспользоваться плодами ельцинской «семибанкирщины».
Понятно, что наше крупное чиновничество, так же, как и крупный западный капитал, активнейшим образом вовлечено в процессы пресловутой «глобализации». Ну, а как иначе, природа-то одна – «предпринимательская».
Так что же? Нам надо срочно подниматься на антибюрократическую революцию? Нет, и даже напротив. Можно и нужно поддерживать (условно и критически) «режим» — против его реальных противников. Не против крикливых оппозиционных «петрушек», но против сил, которые могли бы крупно сыграть в нынешних политических условиях. А таковыми силами сейчас являются части олигархических и региональных элит, настроенные реваншистски и желающие пересмотра итогов «путинской восьмилетки». И в случае их успеха все будет только хуже. Бюрократы хоть как-то умеют управлять государством, но наши отечественные «бизнес-элиты» на это просто неспособны. Они все развалят и отдадут страну во внешнее управление – полностью. Ну, а если победят «регионалы», то вместо одной «эрефии» (столь ненавидимой некоторыми националистами), таких вот «эрефий» будет восемьдесят с гаком.
И всё – других реальных сил нет. Долгое время были упования на некую «среднюю и мелкую национальную буржуазию», но они оказались полностью бесплодными. Выяснилось, что ничего этакого у нас нет, а есть просто отдельные и предельно разобщенные предприниматели, испытывающие симпатии к русскому национализму. Очевидно, что в условиях вовлеченности современных экономик в процессы глобализации, никакой национальной буржуазии быть уже просто-напросто не может. Всё – наигрались…
О каком-то «политическом классе», на который мог бы опереться русский национализм, даже и говорить смешно. Поглядите на «русские марши», и все станет понятно.
Но самое главное – нет реальной национальной антибюрократической программы. Есть только мысли о переформатировании чиновничьего аппарата. Как говорится – «тех же щей, да пожиже влей». А в «условиях отсутствия» — радикально-оппозиционные взвизги и телодвижения только играют на руку силам еще более разрушительным и глобалистским.
Но все это вовсе не означает, что нужно отказаться от разработки самой программы. Более того, тут-то как раз и уместен радикализм. Нужно, наконец-то, обрисовать контуры действительной, а не мнимой альтернативы. И тут надо признать следующее – «бюрократизм» можно победить только упразднив саму бюрократию. (Пусть даже и посадив всех «упраздненных» на пожизненный велфер, превышающий их зарплаты в несколько раз.)
Да-да, именно так, иначе любые преобразования приведут к возникновению новой, еще более многочисленной и хищной чиновничьей корпорации. Это, кстати, отлично понимали анархисты начала прошлого века, которые предсказывали, что революция, осуществленная в условиях наличия госаппарата, приведет к страшной бюрократической тирании. В 1917 году так и произошло, что подтверждает правоту анархистов.
Но это была не полная правота. Анархисты противопоставили бюрократии широчайшее и полное народное самоуправление. Однако, низовые массы, сами по себе, неспособны организовать отпор наглым и предприимчивым делягам. На то они и деляги, чтобы «превосходить» окружающих особой сметкой к навязыванию своей воли. Пока массы будут заниматься своими насущными трудами, деляги станут делать свою, темную работу. И они в ней, рано или поздно, преуспеют — если только против них не встанет какая-то высшая сила.
Вот здесь мы подходим к самому главному – анархия станет действенной и оправданной лишь при условии того, что над ней будет возвышаться монархия. Лишь самодержавный Царь окажется в состоянии противостоять инициативным делягам, которые попробуют подмять под себя различные общественные инициативы.
Вождям всех мастей это будет не по силам. Как ни покажется странным, но власть вождей весьма слаба и зависит от элит. Именно элиты продвигают вождей на политический Олимп – для того, чтобы прикрываться их славным именем. (Примерно так же капиталисты продвигают во власть политиканов, прикрываясь «волей народа».) Вожди не обладают «мандатом неба» — их власть не имеет своим источником волю Божию. И поэтому она становится зависима от «многомятежного человеческого хотения». Отсюда и недолговечность тоталитарных диктатур, блестяще продемонстрированная всем ходом истории прошлого века.
Нет, только «наместник Бога», самодержавный Государь сможет противодействовать разномастным хищникам. Государи всегда давали им укорот – как, например, Александр II, который не позволил освободить крестьян без земли и реализовать англофильский проект партии П. Шувалова, которые стремились перенести в Россию британские порядки. (Как известно, в Англии практически все крестьянство было согнано с земли и пролетаризировано.) Самодержцы в свое время спасли русское крестьянство от массового разорения, угроза которого замаячила еще в XVII веке. Рост крестьянского населения привел к дефициту земли, и тогда зажиточные стали зарится на земли малоимущих. Но самодержавие организовало постоянные переделы земли, которые позволили избежать пролетаризации, которая была обычным явлением для Европы.
Тут все логично. Царь воспринимает себя как «хозяина всей земли». Поэтому ему никак не нужно появление других хозяев, пытающихся наложить свою лапу на государство. Опять-таки, ему не нужно заботиться о своем личном обогащении [II]. Царю и так принадлежит все в государстве. Вот почему он более заботится о приращении своего морального капитала.
Да, сопротивление государей было недостаточно эффективно и, в конечном итоге, русское царство пало – под натиском либеральной олигархии и при равнодушии олигархии бюрократической. Но это поражение было обусловлено наличием разветвленных посреднических структур, которые мешали непосредственному взаимодействию Царя и Нации. (Бюрократия как раз и была такой структурой.) Что ж, из этого поражения нужно извлечь хороший урок. Будущая монархия должна обойтись без чиновного начальства. Начальником в русском государстве должен быть только один человек – Царь.
Возможно ли это? Да, возможно. Современное (точнее — сверхсовременное) информационное общество как раз и позволяет полностью раскрыть весь потенциал, заложенный в Традиции. Так, славянофильская формула — «Царю – силу власти, народу – силу мнения» — замечательно вписывается в реалии нашей эпохи Интернета. Ведь интернет-технологии позволяют мгновенно связаться с любым адресатом, находящимся в любой точке земного шара. А видеоконференции — с их возможностью многостороннего визуального общения?
Компьютер делает ненужной всю разветвленную систему бюрократического делопроизводства – он требует лишь наличия некоторого количества операторов – и не более того. Поэтому связь центра с местами вполне может быть прямой, не требующей наличия многочисленной армии хищных посредников.
Власть в центре должна принадлежать самодержавному Государю, а на местах – общинным Советам. И между ними не должно быть никаких посредников – правительственного аппарата, регионального чиновничества и т.д. Крупные регионы вообще нужно разделить на мельчайшие волости, население которых отлично знает местные проблемы и способно решить их без опеки вышестоящего начальства. Не 80 с лишком областей нам потребно, и даже не 1000 районов. Нам необходимо где-то 50000 самоуправляющихся волостей. Тогда можно будет управлять определенной местностью посредством всеобщего схода. На нем будут выбирать Совет, а также судью и земского старосту — «начальника милиции», «шерифа».
При этом возможным станет создание уездных Советов. В их задачу будет входить исключительно координация деятельности между соседними уездами, а также делегирование депутатов в законосовещательный Национальный Совет (НС), действующий на постоянной основе. Делегирование от уездных Советов будет происходить только после нескольких лет совместной деятельности его депутатов. Нужно время, чтобы люди узнали друг друга и доверили кому-то представлять орган на высшем уровне. В этом важное отличие традиционных выборов от выборов современных, когда огромные массы людей голосуют за неизвестных им кандидатов. Волостные сходы также будут избирать людей известных, что вполне легко осуществить в пределах малого пространства. (Вспомним античных мыслителей, которые утверждали, что демократия как раз и подходит для малых пространств.)
Свою квоту в НС будут иметь и представители различных профессиональных Союзов [III]. Задачей НС станет согласование интересов различных социальных и региональных групп. Из этого согласования возникнут соответствующие инициативы, с которыми НС будет знакомить Государя. А местные Советы, профессиональные Союзы и их делегации будут обращаться напрямую к Государю — с предложением разобраться в их собственных нуждах.
В случае особой необходимости (например, при угрозе войны) различные Советы и Союзы пошлют расширенное представительство на Земский Собор. В нем также примут участие личные советники Государи, а также другие лица, призванные им к обсуждению важнейших вопросов.
Правительство, при таком порядке дел, окажется не нужным. Государь будет опираться на корпус советников и лично возглавлять армию — без всяких министров. Не нужной окажется и гигантская призывная армия, на ее место придет сравнительно немногочисленная Дружина, оснащенная сверхсовременным оружием. На базе такой дружины и возникнет новая аристократия. Дружинники будут не просто воинами, но и носителями особой, орденской этики. Каждый дружинник получит за службу великолепную дачу – но без права использовать землю как средство производства и обогащения. Дружинники, проживающие рядом с общинниками станут для последних примером героизма и неукоснительного служения Государю и Нации. В них увидят наставников, к которым можно обращаться за советом и помощью. В корпорацию аристократов (Воинский Союз) может быть включен любой гражданин, проявивший готовность отдать жизнь за Царя и Нацию.
В Советском Царстве не понадобится и полиция вместе с госбезопасностью. Во-первых, настоящие враги России подвергнутся эффективной «зачистке» еще в самом начале национального правления, а, во-вторых, с обеспечением безопасности хорошо справятся местные общины. Для этого необходимо ввести всеобщее вооружение народа. Тогда любители криминала, буде таковые найдутся, столкнутся с настоящей, народной милицией, имеющей право применять оружие при любых посягательствах на жизнь и собственность членов общины. А в особых случаях в дело вмешаются особые же агенты Государя, обладающие широкими полномочиями [IV].
Конечно, для всего этого потребуется обеспечить необходимые экономические условиях. Нужно вывести Россию из глобальной экономики, прибегнув к спасительной автаркии. И, конечно же, нужно избавить ее от капитализма – во всех его проявлениях. И здесь представляется целесообразной национализация промышленности и финансов – с раздачей большинства предприятий трудовым коллективам. Это будет возрождением традиционной русской артели – на новом технологическом уровне [V]. В то же самое время все финансы будут находиться в Казне Государя. Он и станет раздавать беспроцентный кредит всем желающим.
Все это вовсе не означает необходимость ликвидации частной собственности по образцу 20-х годов прошлого века. Мелкое предпринимательство необходимо всячески поощрять – при условии того, что сам предприниматель будет членом общины. Такого предпринимателя, конечно же, нельзя считать капиталистом, точно также как и нельзя считать чиновником выборного «шерифа».
Наконец, важную роль в социально-экономической системе Советской Монархии займет новый «Госплан» (скажем, Государственный Плановый Совет). В его состав войдут Государевы специалисты, представители местных Советов и профессиональных Союзов. Задания такого Совета будут обязательны к исполнению – при известной самостоятельности предприятий. Сам ГПС будет опираться на общенациональную сеть автоматизированных систем управления.
Все это пока только наметки настоящей политической программы русского монархического социализма. И нам предстоит как следует поработать над ее разработкой и реализацией. Начать же эту работу необходимо прямо сейчас.
[I] Могут предложить еще и «аристократический проект», но он также несостоятелен. Аристократия, управляющая массами, также неизбежно вырождается в капиталистическую сверхэлиту – даже и при наличии Царя. Срабатывает все тот же принцип группового подчинения, противоположный семейному. В качестве ярчайшего примера можно привести новое дворянство Англии, согнавшее крестьян с земли. Показателен также пример российской аристократии, которая в XVIII веке приватизировала казенную промышленность и жесточайшим образом эксплуатировала русское крестьянство.
[II] Вот что писал о расходах Императора Николая II великий князь Александр Михайлович: «Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская Семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог.
Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю. И я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день его отречения».
Великого князя великолепно дополняет И. Л. Солоневич: «Николай II был, вероятно, самым богатым человеком в мире. Ему «принадлежал», например, весь Алтай. На Алтае мог селиться кто угодно. У него был цивильный лист в тридцать миллионов рублей в год: революционная пропаганда тыкала в нос «массам» этот цивильный лист. И не говорила, что за счет этих тридцати миллионов существовали императорские театры с входными ценами в семнадцать копеек — лучшие театры мира, что из этих тридцати миллионов орошались пустыни, делались опыты по культуре чая, бамбука, мандаринов и прочего, что на эти деньги выплачивались пенсии таким друзьям русской монархий, как семья Льва Толстого. И когда русская династия очутилась в эмиграции, то у русской династии не оказалось ни копейки, никаких текущих счетов ни в каких иностранных банках. Другие династии о черном дне кое-как позаботились...»
[III] Религиозные конфессии получат статут Союза. Политические группировки также составят свой Союз, а само занятие политикой превратится из борьбы во власть в профессиональное, научно обоснованное обсуждение разных путей улучшения жизни страны.
[IV] Ношение оружия, и умение им пользоваться, нужно сделать не только правом, но и обязанностью каждого мужчины. Тогда нация сможет сама защитить себя от многих врагов, а также будет всегда сохранять необходимый боевой настрой. Лицо, отказавшееся от ношения оружия (за исключением увечных и недееспособных) потеряет право избираться и быть избранным.
[V] Показательно, что в артели так называемая «прибавочная стоимость» не присваивалась частными предпринимателями или государством, она распределялась между самими работниками. В результате артельные заработки намного превышали заработки работников частного или государственного секторов. Например, зарплата ярославских строителей, артельно работающих в Петербурге, составляла примерно 400-500 рублей в год (вторая половина XIX в.), тогда как работающие по найму зарабатывали не более 80 рублей. Такая оплата труда способствовала значительному снижению себестоимости. Так, артель Нижнетурьинского завода поставляла казне ударные трубки по 38 копеек — ранее государство было вынуждено платить за них по рублю. Другая артель взяла подряд на 25 тысяч рублей, за который частные собственники просили 80 тысяч рублей.
Как представляется, не правы и те, и другие. Сторонники демократии закрывают глаза на то, что реальную власть при ней имеют элитарные группы «богатеньких», которые всем и «рулят». Понятно, что их возможности влиять на политическую ситуацию во много раз превосходят возможности доярок или даже профессоров. Вот им-то и подчиняется «демократическая» бюрократия, которая, впрочем, довольно-таки сильна и сама по себе. Да что там — влиятельные бюрократы часто сами становятся бизнесменами – и, наоборот.
Кому-то кажется, что это нормально, и лучше уж дурить массам головы демократией. Дескать, главное – народ поживет по-человечески, как на Западе. Между тем, демократическая западная модель сегодня дает сбой, причем именно с точки зрения национальных интересов. Национальные экономики все больше сливаются в глобальном море, а западное общество стремительно размывается волнами миграций из третьего мира. А чего еще ждать от «богатеньких», для которых на первом месте стоит прибыль? Им выгодно сливать свои национальные государства, вот они это и делают. И окажись в России сколь угодно национальная демократия, она будет вполне соответствовать нынешней мировой тенденции – пусть даже и под ультранационалистическими лозунгами.
2. Чиновный капитализм
Бессмысленны также проекты подчинения бюрократии царям и вождям. Все дело в том, что любая бюрократия подчиняется только буржуазии. Почему? Да потому, что бюрократия сама по себе буржуазна. Чиновнику дали власть над людьми, а это страшный соблазн. Это возможность делать деньги, используя для этого властный механизм.
И тут надо немного остановиться на феномене власти. С определенной точки зрения, власть, сама по себе — есть зло. Человек – «образ и подобие Бога», призванный стать «Богом по усыновлению». Поэтому один «образ» не может властвовать над другими. Однако, изначальное человеческое естество подверглось страшному искажению, известному как «грехопадение». Поэтому власть необходима для того, чтобы предотвращать действия «искаженной» человеческой воли, способной нанести вред другим людям. Она же необходима для поддержки и укрепления людей, которые слабы в силу «искажения». Но такая власть должна быть любящей, отеческой, символизирующей любовь Бога. Власть отца в семье и Государя в Государстве – это власть любящая. Но власть одной группы людей над другой – это совсем иная власть: структуры над массой, части над целым. Данная власть носит ярко выраженный эгоистический оттенок – она требует платы за свою заботу. И плата эта бывает запредельной.
Соблазн наживы, увы, частенько срабатывает в нашем далеко не идеальном мире. Этот мир чрезвычайно изменчив, вот у многих и возникает соблазн конвертировать власть в деньги – и наоборот. Такова логика тотального обмена и постоянной измены.
Безусловно, всегда находятся люди честные и совестливые, готовые противостоять соблазну и тем, кто ему поддался. Но вот беда, власть над людьми доверяется грандиозным структурам, которые «обесценивают» личность. В структуре она как бы «растворяется» и становится вынужденной, так или иначе, играть по правилам системы. А бюрократия – это совокупность жестких и разветвленных структур, которым доверена власть над людьми [I]. Причем важно заметить, что бюрократия ведет себя как самовосстанавливающаяся система. Более того, любые попытки сократить бюрократию оканчиваются ее увеличением. Это наглядно показывает всю бессмысленность проектов оптимизации бюрократического аппарата.
Опыт СССР продемонстрировал, что бюрократия, дорвавшись до власти, ведет себя как буржуазия. Это происходит там, где капиталисты слабы, что, собственно, и наблюдается на протяжении всей нашей истории. Всевластные бюрократы всегда пытаются вертеть царями и вождями. В Российской империи их сильно сдерживал неземной, сакральный авторитет монарха, хотя и там они во многом узурпировали царскую власть, о чем писали многие монархисты – от славянофилов до Л. А. Тихомирова.
Но в Советском Союзе, особенно в послесталинский период, бюрократы установили собственную диктатуру. С ней пытались бороться – например, тот же Сталин. Но в, конечном итоге, все закончилось триумфом чиновной братии. Сталина разоблачили за нарушение принципа «коллективного» (читай — бюрократичного) руководства. Сама же бюрократия, опираясь на эффективную партийную организацию, мобилизовала в своих руках «общенародную» собственность. А потом эта собственность была эффективно поделена, причем олигархам досталась не такая уж и большая часть. Самый же вкусный кусочек перепал верхушке «государственного менеджмента». У нее же осталась в руках и политическая власть, которая, впрочем, была эффективно же переформатирована. От идеократического партийного правления решили отказаться – слишком уж оно было нелепо в условиях грандиозного «распила».
Олигархи, конечно же, этим недовольны. Они хотели бы стать тем, чем являются капиталисты на Западе. Но для этого у них маловато силенок. Западный капиталист – более эффективный предприниматель, чем тамошний чиновник. Поэтому бюрократия ему и подчиняется. У нас же все наоборот. У нас бюрократия намного более эффективнее буржуазии. Это наглядно показали события 1917 года, когда либеральная олигархия не сумела удержать власть, зато ею вполне себе эффективно воспользовалась партийно-советско-чекистская бюрократия. Да и современные олигархи (прошлые и настоящие) так и не сумели в полной мере воспользоваться плодами ельцинской «семибанкирщины».
3. Даешь программу!
Понятно, что наше крупное чиновничество, так же, как и крупный западный капитал, активнейшим образом вовлечено в процессы пресловутой «глобализации». Ну, а как иначе, природа-то одна – «предпринимательская».
Так что же? Нам надо срочно подниматься на антибюрократическую революцию? Нет, и даже напротив. Можно и нужно поддерживать (условно и критически) «режим» — против его реальных противников. Не против крикливых оппозиционных «петрушек», но против сил, которые могли бы крупно сыграть в нынешних политических условиях. А таковыми силами сейчас являются части олигархических и региональных элит, настроенные реваншистски и желающие пересмотра итогов «путинской восьмилетки». И в случае их успеха все будет только хуже. Бюрократы хоть как-то умеют управлять государством, но наши отечественные «бизнес-элиты» на это просто неспособны. Они все развалят и отдадут страну во внешнее управление – полностью. Ну, а если победят «регионалы», то вместо одной «эрефии» (столь ненавидимой некоторыми националистами), таких вот «эрефий» будет восемьдесят с гаком.
И всё – других реальных сил нет. Долгое время были упования на некую «среднюю и мелкую национальную буржуазию», но они оказались полностью бесплодными. Выяснилось, что ничего этакого у нас нет, а есть просто отдельные и предельно разобщенные предприниматели, испытывающие симпатии к русскому национализму. Очевидно, что в условиях вовлеченности современных экономик в процессы глобализации, никакой национальной буржуазии быть уже просто-напросто не может. Всё – наигрались…
О каком-то «политическом классе», на который мог бы опереться русский национализм, даже и говорить смешно. Поглядите на «русские марши», и все станет понятно.
Но самое главное – нет реальной национальной антибюрократической программы. Есть только мысли о переформатировании чиновничьего аппарата. Как говорится – «тех же щей, да пожиже влей». А в «условиях отсутствия» — радикально-оппозиционные взвизги и телодвижения только играют на руку силам еще более разрушительным и глобалистским.
Но все это вовсе не означает, что нужно отказаться от разработки самой программы. Более того, тут-то как раз и уместен радикализм. Нужно, наконец-то, обрисовать контуры действительной, а не мнимой альтернативы. И тут надо признать следующее – «бюрократизм» можно победить только упразднив саму бюрократию. (Пусть даже и посадив всех «упраздненных» на пожизненный велфер, превышающий их зарплаты в несколько раз.)
Да-да, именно так, иначе любые преобразования приведут к возникновению новой, еще более многочисленной и хищной чиновничьей корпорации. Это, кстати, отлично понимали анархисты начала прошлого века, которые предсказывали, что революция, осуществленная в условиях наличия госаппарата, приведет к страшной бюрократической тирании. В 1917 году так и произошло, что подтверждает правоту анархистов.
Но это была не полная правота. Анархисты противопоставили бюрократии широчайшее и полное народное самоуправление. Однако, низовые массы, сами по себе, неспособны организовать отпор наглым и предприимчивым делягам. На то они и деляги, чтобы «превосходить» окружающих особой сметкой к навязыванию своей воли. Пока массы будут заниматься своими насущными трудами, деляги станут делать свою, темную работу. И они в ней, рано или поздно, преуспеют — если только против них не встанет какая-то высшая сила.
Вот здесь мы подходим к самому главному – анархия станет действенной и оправданной лишь при условии того, что над ней будет возвышаться монархия. Лишь самодержавный Царь окажется в состоянии противостоять инициативным делягам, которые попробуют подмять под себя различные общественные инициативы.
Вождям всех мастей это будет не по силам. Как ни покажется странным, но власть вождей весьма слаба и зависит от элит. Именно элиты продвигают вождей на политический Олимп – для того, чтобы прикрываться их славным именем. (Примерно так же капиталисты продвигают во власть политиканов, прикрываясь «волей народа».) Вожди не обладают «мандатом неба» — их власть не имеет своим источником волю Божию. И поэтому она становится зависима от «многомятежного человеческого хотения». Отсюда и недолговечность тоталитарных диктатур, блестяще продемонстрированная всем ходом истории прошлого века.
Нет, только «наместник Бога», самодержавный Государь сможет противодействовать разномастным хищникам. Государи всегда давали им укорот – как, например, Александр II, который не позволил освободить крестьян без земли и реализовать англофильский проект партии П. Шувалова, которые стремились перенести в Россию британские порядки. (Как известно, в Англии практически все крестьянство было согнано с земли и пролетаризировано.) Самодержцы в свое время спасли русское крестьянство от массового разорения, угроза которого замаячила еще в XVII веке. Рост крестьянского населения привел к дефициту земли, и тогда зажиточные стали зарится на земли малоимущих. Но самодержавие организовало постоянные переделы земли, которые позволили избежать пролетаризации, которая была обычным явлением для Европы.
Тут все логично. Царь воспринимает себя как «хозяина всей земли». Поэтому ему никак не нужно появление других хозяев, пытающихся наложить свою лапу на государство. Опять-таки, ему не нужно заботиться о своем личном обогащении [II]. Царю и так принадлежит все в государстве. Вот почему он более заботится о приращении своего морального капитала.
Да, сопротивление государей было недостаточно эффективно и, в конечном итоге, русское царство пало – под натиском либеральной олигархии и при равнодушии олигархии бюрократической. Но это поражение было обусловлено наличием разветвленных посреднических структур, которые мешали непосредственному взаимодействию Царя и Нации. (Бюрократия как раз и была такой структурой.) Что ж, из этого поражения нужно извлечь хороший урок. Будущая монархия должна обойтись без чиновного начальства. Начальником в русском государстве должен быть только один человек – Царь.
4. Царь и Советы
Возможно ли это? Да, возможно. Современное (точнее — сверхсовременное) информационное общество как раз и позволяет полностью раскрыть весь потенциал, заложенный в Традиции. Так, славянофильская формула — «Царю – силу власти, народу – силу мнения» — замечательно вписывается в реалии нашей эпохи Интернета. Ведь интернет-технологии позволяют мгновенно связаться с любым адресатом, находящимся в любой точке земного шара. А видеоконференции — с их возможностью многостороннего визуального общения?
Компьютер делает ненужной всю разветвленную систему бюрократического делопроизводства – он требует лишь наличия некоторого количества операторов – и не более того. Поэтому связь центра с местами вполне может быть прямой, не требующей наличия многочисленной армии хищных посредников.
Власть в центре должна принадлежать самодержавному Государю, а на местах – общинным Советам. И между ними не должно быть никаких посредников – правительственного аппарата, регионального чиновничества и т.д. Крупные регионы вообще нужно разделить на мельчайшие волости, население которых отлично знает местные проблемы и способно решить их без опеки вышестоящего начальства. Не 80 с лишком областей нам потребно, и даже не 1000 районов. Нам необходимо где-то 50000 самоуправляющихся волостей. Тогда можно будет управлять определенной местностью посредством всеобщего схода. На нем будут выбирать Совет, а также судью и земского старосту — «начальника милиции», «шерифа».
При этом возможным станет создание уездных Советов. В их задачу будет входить исключительно координация деятельности между соседними уездами, а также делегирование депутатов в законосовещательный Национальный Совет (НС), действующий на постоянной основе. Делегирование от уездных Советов будет происходить только после нескольких лет совместной деятельности его депутатов. Нужно время, чтобы люди узнали друг друга и доверили кому-то представлять орган на высшем уровне. В этом важное отличие традиционных выборов от выборов современных, когда огромные массы людей голосуют за неизвестных им кандидатов. Волостные сходы также будут избирать людей известных, что вполне легко осуществить в пределах малого пространства. (Вспомним античных мыслителей, которые утверждали, что демократия как раз и подходит для малых пространств.)
Свою квоту в НС будут иметь и представители различных профессиональных Союзов [III]. Задачей НС станет согласование интересов различных социальных и региональных групп. Из этого согласования возникнут соответствующие инициативы, с которыми НС будет знакомить Государя. А местные Советы, профессиональные Союзы и их делегации будут обращаться напрямую к Государю — с предложением разобраться в их собственных нуждах.
В случае особой необходимости (например, при угрозе войны) различные Советы и Союзы пошлют расширенное представительство на Земский Собор. В нем также примут участие личные советники Государи, а также другие лица, призванные им к обсуждению важнейших вопросов.
Правительство, при таком порядке дел, окажется не нужным. Государь будет опираться на корпус советников и лично возглавлять армию — без всяких министров. Не нужной окажется и гигантская призывная армия, на ее место придет сравнительно немногочисленная Дружина, оснащенная сверхсовременным оружием. На базе такой дружины и возникнет новая аристократия. Дружинники будут не просто воинами, но и носителями особой, орденской этики. Каждый дружинник получит за службу великолепную дачу – но без права использовать землю как средство производства и обогащения. Дружинники, проживающие рядом с общинниками станут для последних примером героизма и неукоснительного служения Государю и Нации. В них увидят наставников, к которым можно обращаться за советом и помощью. В корпорацию аристократов (Воинский Союз) может быть включен любой гражданин, проявивший готовность отдать жизнь за Царя и Нацию.
В Советском Царстве не понадобится и полиция вместе с госбезопасностью. Во-первых, настоящие враги России подвергнутся эффективной «зачистке» еще в самом начале национального правления, а, во-вторых, с обеспечением безопасности хорошо справятся местные общины. Для этого необходимо ввести всеобщее вооружение народа. Тогда любители криминала, буде таковые найдутся, столкнутся с настоящей, народной милицией, имеющей право применять оружие при любых посягательствах на жизнь и собственность членов общины. А в особых случаях в дело вмешаются особые же агенты Государя, обладающие широкими полномочиями [IV].
Конечно, для всего этого потребуется обеспечить необходимые экономические условиях. Нужно вывести Россию из глобальной экономики, прибегнув к спасительной автаркии. И, конечно же, нужно избавить ее от капитализма – во всех его проявлениях. И здесь представляется целесообразной национализация промышленности и финансов – с раздачей большинства предприятий трудовым коллективам. Это будет возрождением традиционной русской артели – на новом технологическом уровне [V]. В то же самое время все финансы будут находиться в Казне Государя. Он и станет раздавать беспроцентный кредит всем желающим.
Все это вовсе не означает необходимость ликвидации частной собственности по образцу 20-х годов прошлого века. Мелкое предпринимательство необходимо всячески поощрять – при условии того, что сам предприниматель будет членом общины. Такого предпринимателя, конечно же, нельзя считать капиталистом, точно также как и нельзя считать чиновником выборного «шерифа».
Наконец, важную роль в социально-экономической системе Советской Монархии займет новый «Госплан» (скажем, Государственный Плановый Совет). В его состав войдут Государевы специалисты, представители местных Советов и профессиональных Союзов. Задания такого Совета будут обязательны к исполнению – при известной самостоятельности предприятий. Сам ГПС будет опираться на общенациональную сеть автоматизированных систем управления.
Все это пока только наметки настоящей политической программы русского монархического социализма. И нам предстоит как следует поработать над ее разработкой и реализацией. Начать же эту работу необходимо прямо сейчас.
[I] Могут предложить еще и «аристократический проект», но он также несостоятелен. Аристократия, управляющая массами, также неизбежно вырождается в капиталистическую сверхэлиту – даже и при наличии Царя. Срабатывает все тот же принцип группового подчинения, противоположный семейному. В качестве ярчайшего примера можно привести новое дворянство Англии, согнавшее крестьян с земли. Показателен также пример российской аристократии, которая в XVIII веке приватизировала казенную промышленность и жесточайшим образом эксплуатировала русское крестьянство.
[II] Вот что писал о расходах Императора Николая II великий князь Александр Михайлович: «Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская Семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог.
Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю. И я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день его отречения».
Великого князя великолепно дополняет И. Л. Солоневич: «Николай II был, вероятно, самым богатым человеком в мире. Ему «принадлежал», например, весь Алтай. На Алтае мог селиться кто угодно. У него был цивильный лист в тридцать миллионов рублей в год: революционная пропаганда тыкала в нос «массам» этот цивильный лист. И не говорила, что за счет этих тридцати миллионов существовали императорские театры с входными ценами в семнадцать копеек — лучшие театры мира, что из этих тридцати миллионов орошались пустыни, делались опыты по культуре чая, бамбука, мандаринов и прочего, что на эти деньги выплачивались пенсии таким друзьям русской монархий, как семья Льва Толстого. И когда русская династия очутилась в эмиграции, то у русской династии не оказалось ни копейки, никаких текущих счетов ни в каких иностранных банках. Другие династии о черном дне кое-как позаботились...»
[III] Религиозные конфессии получат статут Союза. Политические группировки также составят свой Союз, а само занятие политикой превратится из борьбы во власть в профессиональное, научно обоснованное обсуждение разных путей улучшения жизни страны.
[IV] Ношение оружия, и умение им пользоваться, нужно сделать не только правом, но и обязанностью каждого мужчины. Тогда нация сможет сама защитить себя от многих врагов, а также будет всегда сохранять необходимый боевой настрой. Лицо, отказавшееся от ношения оружия (за исключением увечных и недееспособных) потеряет право избираться и быть избранным.
[V] Показательно, что в артели так называемая «прибавочная стоимость» не присваивалась частными предпринимателями или государством, она распределялась между самими работниками. В результате артельные заработки намного превышали заработки работников частного или государственного секторов. Например, зарплата ярославских строителей, артельно работающих в Петербурге, составляла примерно 400-500 рублей в год (вторая половина XIX в.), тогда как работающие по найму зарабатывали не более 80 рублей. Такая оплата труда способствовала значительному снижению себестоимости. Так, артель Нижнетурьинского завода поставляла казне ударные трубки по 38 копеек — ранее государство было вынуждено платить за них по рублю. Другая артель взяла подряд на 25 тысяч рублей, за который частные собственники просили 80 тысяч рублей.
