Святослав: «Не посрамим земли Руськой». Из «Повести временных лет…»
Великий князь Святослав – символ идеального князя-полководца, соединяющего в себе качества целой эпохи славяно-русской древности, которую принято называть языческой. Подобно тому, как Иван Грозный символизирует православное царство, Екатерина Великая – просвещенную монархию, Сталин – коммунистическую империю, Святослав Игоревич – символизирует языческий мир, его архетипы, законы и ценности.
В последние годы подвиги Святослава чаще всего вспоминают в связи с его победой над Хазарским каганатом, под которым в современном контексте имеется в виду иудео-коммунистический режим или его постсоветская разновидность. При этом акцент делается на борьбу князя-язычника с правителями каганата, принявшими иудаизм. Действительно, такая борьба была одной из целей великого полководца руссов. Однако, его стратегия в целом не сводилась к анти-иудейскому аспекту. Вообще, победоносный поход против Хазарского каганата не был центральным эпизодом в героической жизни Святослава. В летописи ему уделён один небольшой абзац. Зато с большими подробностями в «Повести Временных лет», а также греческих и болгарских источниках описана длительная военная кампания руського князя против Византийской империи. Это не случайность, и не совпадение, а логическое продолжение изначальной военно-политической стратегии славяно-русов, начавшейся с завоевания Балканского полуострова в V веке и завершившейся крещением Руси в Х веке х.л.
Чтобы понять всю сложность и драматичность исторической реальности, в которой действовал Святослав, мало цитировать христианские летописи, которые часто противоречат друг другу. Недостаточно ориентироваться на историческую литературу, ибо она сплошь и рядом идеологизирована и субъективна. Необходимо рассмотреть эпоху как таковую, всю совокупность жизненных обстоятельств и причин, которые заставили киевского князя действовать так, а не иначе. Иными словами, надо понять логику событий, а не следовать тому или иному мнению современников или комментаторов.
Поэтому, прежде всего, окинем взором славянский мир накануне интересующих нас событий. VI—VII века без всякого преувеличения, стали началом эпохи мощной экспансии славян на юг и восток Евразии. Имея прочные тылы в северной Славии, у берегов Варяжского моря и в междуречье Лабы и Вислы, в Карпатах и Восточных Альпах, в древнем Киеве и Новгороде (с предшествовавшем ему Словенском), родственные племена под названиями: вендов, антов, словен, руссов, тиверцев, скифов, – направили свои силы на новые завоевательные войны.
Соперников и явных противников было более чем достаточно. На юге – это была Византия, мировая держава, претендовавшая на наследие Римской империи. На востоке – авары, хазары и кочевые племена: от болгар и угров до печенегов и половцев. Азиатские племена представляли собой опасность постольку, поскольку они угрожали славянам в военном отношении, а вот Византия, чьё влияние распространялось на всё Средиземноморье и Причерноморье, чья развитая культура и дипломатия претендовала на господство, была конкурентом номер один. Недаром легендарные походы на Царьград, начавшиеся еще в скифскую эпоху, стали закономерным явлением в военной истории руссов. Да и само древнерусское государство формируется на великом водном пути «из варяг в греки». На страницах христианских хроник русы появляются впервые как неведомые варвары, посягнувшие на покой и величие Византийской империи.
В этом смысле великий князь Киевский Святослав не исключение. Он стоит в одном ряду с такими предшествовавшими ему завоевателями, как князья Аттила, Кий, Бравлин, Олег и Игорь. Благодаря непрекращающимся войнам, большим и малым завоевательным походам, Руси удалось сплотить мощный союз племён с центром в Киеве. Молодой князь Святослав Игоревич, проживший согласно летописной версии всего тридцать лет, был доблестным продолжателем родовой стратегии, с достоинством ответившим на вызовы своего времени.
Одной из главных геополитических задач Киевской Руси была защита речных и морских торговых путей, которые пролегали тогда через Днепр, Волгу, Дон, Кубань и западный регион Понта Эвксинского, получившего название Руского моря. Поскольку лобовая атака относительно небольших по численности русских дружин против многочисленных кочевников с хорошо вооруженной конницей и развитой системой крепостей, была крайне рискованной, князь Святослав предпринял обходной маневр – наступление на Хазарский каганат не с укрепленного запада, а с севера и юго-востока, то есть, с тыла. Подчинив своей воле союзные племена вятичей, которых он освободил от уплаты дани хазарам, Святослав с войском порядка 10-12 тысяч человек стремительно прошёл через земли восточных булгар и разбил их столицу на Волге.
Затем он спустился вниз к Каспийскому (Хвалынскому) морю и, послав противнику свое обычное предупреждение: «Иду на вы!», разгромил главный оплот каганата – крепость Итиль в устье Волги. Другим важным форпостом хазар была крепость Саркел (Белая Вежа) на Дону. Её руський князь атаковал также неожиданно с тыла, предварительно совершив обходной маневр через Северный Кавказ. Завоевание главных опорных пунктов хазар на Волге и Дону позволило россам создать собственную колонию в устье Кубани, где на месте древней Таматархи возникло княжество Тмутараканское.
Этот завоёванный островок в море хазарских степей требовал не просто тактической обороны, а новой стратегии в районе Сурожского и Русского морей. А их веками контролировала Византия, с помощью силы, дипломатии и хитрости стравливавшая одних соперников с другими. Выступать против мощи христианской империи было рискованно не только в военном отношении, но и достаточно сложно из-за новой религиозной ситуации, которая началась складываться в Киеве после начала крещения Руси (862 г.). Как хорошо известно, мать Святослава княгиня Ольга приняла христианство не как частное лицо, а в результате дипломатической миссии в Царьград, что позже было истолковано православными историками как провиденциальная. За ней стояла христианская партия, связанная многими обязательствами с единоверцами в Европе. То, что сын княгини Ольги, прославленной церковью как «святая», не принял веру матери, а остался верен Богам своих предков (в договоре с Византией он клянется именем Перуна и Волоса), не могло повлиять на общую тенденцию в южной политике Руси. Формально руський князь выставлял себя как союзник Византии, хотя фактически он бросил ей вызов, защищая славянские земли на Дунае и в Прикарпатье.
Именно в этом контексте следует понимать знаменитую фразу Святослава, сказанную матери перед её смертью накануне очередного военного похода: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци на Дунаи, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся: от Грекъ злато, поволоки, вина, овощеве различныя, из Чех же, из Угор – сребро и комони, из Руси же – скора и воск, мёд и челядь». То есть, цель великого князя состояла не в очередном устрашающем походе на Царьград, а в создании нового центра силы на Балканах в бассейне нижнего Дуная. Тут можно говорить даже о своеобразной славянской реконкисте, направленной против аваров, волохов и угров (мадьяр) некогда завоеваших исконные, живописные и плодородные земли славян в долинах Дуная и его притоков. Эта освободительная война позволила Святославу найти стратегических союзников в лице тиверцев и уличей, скифов и болгар, части угров и печенегов. Считается, что дипломатическое влияние оказал на Святослава также знатный вельможа Калокир из Корсуня (Херсонеса), который отвлёк внимание руського князя от Царьграда. Однако, помимо придворных интриг у полководца были свои военно-стратегические соображения.
В результате первого большого похода на Дунай Святослав взял, согласно летописям, 80 городов. Судя по тому, что в летописях поход этот подробно не описан, он прошёл относительно легко и быстро. Летописец тут же рассказывает поучительную историю о предателях печенегах, напавших на Киев в отсутствие князя и его благородном спасителе воеводе Претиче.
Затем описываются наиболее драматичные сражения второго этапа войны против Византии, когда империю возглавил опытный полководец Иоанн Цимисхий. Не вникая в подробности этих напряжённых и кровопролитных сражений, которых было не менее десяти, обратим внимание лишь на то, что на втором этапе войны они приобрели характер оборонительных действий. Не сумев отстоять столицу Болгарии Преслав, где находился небольшой отряд руссов, войско Святослава отступило к своей крепости Доростол на Дунае, где развернулось основное сражение. Именно при обороне Дунайского рубежа Святослав произнёс свое знаменитое обращение к воинам: «Да, не посрамим земле руськие, но ляжем костьми, мертвые бо сраму не имам».
Однако, силы были неравные, дружины, оторванные от центра Руси и преданные союзниками, были истощены постоянными атаками хорошо вооружённых, свежих сил византийцев. Чтобы сохранить остатки войска, а главное – не потерять завоёванные рубежи, – Святослав пошёл на переговоры и подписал невыгодный договор. Сам он тут же направился на Русь, за новыми дружинами. Иначе говоря, князь не собирался сдаваться и отказываться от изначальных планов. Но тут в героическую судьбу великого князя вмешалась коварная сила – во время переправы через днепровские пороги его неожиданно атаковали печенеги. Они убили Святослава и отправили его череп своему кагану Куре. Не исключено, что этот отряд направили византийские информаторы.
После гибели великого князя, дунайская военная кампания не получила скорого продолжения. А после очередного крещения Руси его внебрачным сыном Владимиром изменилась и вся политика славян по отношению к Византии, которая отныне стала подаваться как образец для подражания во всех областях: от новой религии до культуры и бытовой моды. Последний князь-язычник воспринимался новыми поколениями русских правителей как безвозвратно ушедшее прошлое.
Однако, военные победы и дерзкие подвиги Святослава не были напрасными. Именно он, наметил основные направления для дальнейшего наступления Руси на востоке и юге. Потомки Рюриковичей, защищая интересы своих вотчин, еще многие века вели неравные войны со степными кочевниками и монголо-татарским игом, пока Иван Грозный не взял Казань и Астрахань. Не зависимо от того, где была столица, в Москве, или в Петербурге, войны с Кавказом и турецким господством на Чёрном море, в том числе за Крым и Азов (бывшая волость Тмутаракань), стали основным направлением царской военной политики. Борьба за Дунай, где в эпоху средневековья на долгие века установили своё господство турки-мусульмане, приобрела новый смысл, когда братья болгары воспринимались как православные единоверцы, а Османская империя как геополитический и религиозный противник. И снова русские войска дошли до самого Адрианополя. И снова рукой было подать до Царьграда (теперь уже Стамбула). Однако противники Руси снова объединились, чтобы остановить продвижение славян к южным морям. А нынешняя Чечня и бывшая Югославия вам ничего не напоминают?
Следовательно, нужно говорить не только о частностях тех или иных исторических событий, а задуматься о глубинных исторических и геополитических закономерностях, которые действуют независимо от эпохи, религии, и даже выдающихся личностей. Прославляя нашего легендарного князя Святослава, мы, прежде всего, отдаем дань Руси. Пока жива Русь, будут актуальны её наследие, стратегия и перспективы на будущее. Слава Руси! Слава Победе!
В последние годы подвиги Святослава чаще всего вспоминают в связи с его победой над Хазарским каганатом, под которым в современном контексте имеется в виду иудео-коммунистический режим или его постсоветская разновидность. При этом акцент делается на борьбу князя-язычника с правителями каганата, принявшими иудаизм. Действительно, такая борьба была одной из целей великого полководца руссов. Однако, его стратегия в целом не сводилась к анти-иудейскому аспекту. Вообще, победоносный поход против Хазарского каганата не был центральным эпизодом в героической жизни Святослава. В летописи ему уделён один небольшой абзац. Зато с большими подробностями в «Повести Временных лет», а также греческих и болгарских источниках описана длительная военная кампания руського князя против Византийской империи. Это не случайность, и не совпадение, а логическое продолжение изначальной военно-политической стратегии славяно-русов, начавшейся с завоевания Балканского полуострова в V веке и завершившейся крещением Руси в Х веке х.л.
Чтобы понять всю сложность и драматичность исторической реальности, в которой действовал Святослав, мало цитировать христианские летописи, которые часто противоречат друг другу. Недостаточно ориентироваться на историческую литературу, ибо она сплошь и рядом идеологизирована и субъективна. Необходимо рассмотреть эпоху как таковую, всю совокупность жизненных обстоятельств и причин, которые заставили киевского князя действовать так, а не иначе. Иными словами, надо понять логику событий, а не следовать тому или иному мнению современников или комментаторов.
Поэтому, прежде всего, окинем взором славянский мир накануне интересующих нас событий. VI—VII века без всякого преувеличения, стали началом эпохи мощной экспансии славян на юг и восток Евразии. Имея прочные тылы в северной Славии, у берегов Варяжского моря и в междуречье Лабы и Вислы, в Карпатах и Восточных Альпах, в древнем Киеве и Новгороде (с предшествовавшем ему Словенском), родственные племена под названиями: вендов, антов, словен, руссов, тиверцев, скифов, – направили свои силы на новые завоевательные войны.
Соперников и явных противников было более чем достаточно. На юге – это была Византия, мировая держава, претендовавшая на наследие Римской империи. На востоке – авары, хазары и кочевые племена: от болгар и угров до печенегов и половцев. Азиатские племена представляли собой опасность постольку, поскольку они угрожали славянам в военном отношении, а вот Византия, чьё влияние распространялось на всё Средиземноморье и Причерноморье, чья развитая культура и дипломатия претендовала на господство, была конкурентом номер один. Недаром легендарные походы на Царьград, начавшиеся еще в скифскую эпоху, стали закономерным явлением в военной истории руссов. Да и само древнерусское государство формируется на великом водном пути «из варяг в греки». На страницах христианских хроник русы появляются впервые как неведомые варвары, посягнувшие на покой и величие Византийской империи.
В этом смысле великий князь Киевский Святослав не исключение. Он стоит в одном ряду с такими предшествовавшими ему завоевателями, как князья Аттила, Кий, Бравлин, Олег и Игорь. Благодаря непрекращающимся войнам, большим и малым завоевательным походам, Руси удалось сплотить мощный союз племён с центром в Киеве. Молодой князь Святослав Игоревич, проживший согласно летописной версии всего тридцать лет, был доблестным продолжателем родовой стратегии, с достоинством ответившим на вызовы своего времени.
Одной из главных геополитических задач Киевской Руси была защита речных и морских торговых путей, которые пролегали тогда через Днепр, Волгу, Дон, Кубань и западный регион Понта Эвксинского, получившего название Руского моря. Поскольку лобовая атака относительно небольших по численности русских дружин против многочисленных кочевников с хорошо вооруженной конницей и развитой системой крепостей, была крайне рискованной, князь Святослав предпринял обходной маневр – наступление на Хазарский каганат не с укрепленного запада, а с севера и юго-востока, то есть, с тыла. Подчинив своей воле союзные племена вятичей, которых он освободил от уплаты дани хазарам, Святослав с войском порядка 10-12 тысяч человек стремительно прошёл через земли восточных булгар и разбил их столицу на Волге.
Затем он спустился вниз к Каспийскому (Хвалынскому) морю и, послав противнику свое обычное предупреждение: «Иду на вы!», разгромил главный оплот каганата – крепость Итиль в устье Волги. Другим важным форпостом хазар была крепость Саркел (Белая Вежа) на Дону. Её руський князь атаковал также неожиданно с тыла, предварительно совершив обходной маневр через Северный Кавказ. Завоевание главных опорных пунктов хазар на Волге и Дону позволило россам создать собственную колонию в устье Кубани, где на месте древней Таматархи возникло княжество Тмутараканское.
Этот завоёванный островок в море хазарских степей требовал не просто тактической обороны, а новой стратегии в районе Сурожского и Русского морей. А их веками контролировала Византия, с помощью силы, дипломатии и хитрости стравливавшая одних соперников с другими. Выступать против мощи христианской империи было рискованно не только в военном отношении, но и достаточно сложно из-за новой религиозной ситуации, которая началась складываться в Киеве после начала крещения Руси (862 г.). Как хорошо известно, мать Святослава княгиня Ольга приняла христианство не как частное лицо, а в результате дипломатической миссии в Царьград, что позже было истолковано православными историками как провиденциальная. За ней стояла христианская партия, связанная многими обязательствами с единоверцами в Европе. То, что сын княгини Ольги, прославленной церковью как «святая», не принял веру матери, а остался верен Богам своих предков (в договоре с Византией он клянется именем Перуна и Волоса), не могло повлиять на общую тенденцию в южной политике Руси. Формально руський князь выставлял себя как союзник Византии, хотя фактически он бросил ей вызов, защищая славянские земли на Дунае и в Прикарпатье.
Именно в этом контексте следует понимать знаменитую фразу Святослава, сказанную матери перед её смертью накануне очередного военного похода: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци на Дунаи, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся: от Грекъ злато, поволоки, вина, овощеве различныя, из Чех же, из Угор – сребро и комони, из Руси же – скора и воск, мёд и челядь». То есть, цель великого князя состояла не в очередном устрашающем походе на Царьград, а в создании нового центра силы на Балканах в бассейне нижнего Дуная. Тут можно говорить даже о своеобразной славянской реконкисте, направленной против аваров, волохов и угров (мадьяр) некогда завоеваших исконные, живописные и плодородные земли славян в долинах Дуная и его притоков. Эта освободительная война позволила Святославу найти стратегических союзников в лице тиверцев и уличей, скифов и болгар, части угров и печенегов. Считается, что дипломатическое влияние оказал на Святослава также знатный вельможа Калокир из Корсуня (Херсонеса), который отвлёк внимание руського князя от Царьграда. Однако, помимо придворных интриг у полководца были свои военно-стратегические соображения.
В результате первого большого похода на Дунай Святослав взял, согласно летописям, 80 городов. Судя по тому, что в летописях поход этот подробно не описан, он прошёл относительно легко и быстро. Летописец тут же рассказывает поучительную историю о предателях печенегах, напавших на Киев в отсутствие князя и его благородном спасителе воеводе Претиче.
Затем описываются наиболее драматичные сражения второго этапа войны против Византии, когда империю возглавил опытный полководец Иоанн Цимисхий. Не вникая в подробности этих напряжённых и кровопролитных сражений, которых было не менее десяти, обратим внимание лишь на то, что на втором этапе войны они приобрели характер оборонительных действий. Не сумев отстоять столицу Болгарии Преслав, где находился небольшой отряд руссов, войско Святослава отступило к своей крепости Доростол на Дунае, где развернулось основное сражение. Именно при обороне Дунайского рубежа Святослав произнёс свое знаменитое обращение к воинам: «Да, не посрамим земле руськие, но ляжем костьми, мертвые бо сраму не имам».
Однако, силы были неравные, дружины, оторванные от центра Руси и преданные союзниками, были истощены постоянными атаками хорошо вооружённых, свежих сил византийцев. Чтобы сохранить остатки войска, а главное – не потерять завоёванные рубежи, – Святослав пошёл на переговоры и подписал невыгодный договор. Сам он тут же направился на Русь, за новыми дружинами. Иначе говоря, князь не собирался сдаваться и отказываться от изначальных планов. Но тут в героическую судьбу великого князя вмешалась коварная сила – во время переправы через днепровские пороги его неожиданно атаковали печенеги. Они убили Святослава и отправили его череп своему кагану Куре. Не исключено, что этот отряд направили византийские информаторы.
После гибели великого князя, дунайская военная кампания не получила скорого продолжения. А после очередного крещения Руси его внебрачным сыном Владимиром изменилась и вся политика славян по отношению к Византии, которая отныне стала подаваться как образец для подражания во всех областях: от новой религии до культуры и бытовой моды. Последний князь-язычник воспринимался новыми поколениями русских правителей как безвозвратно ушедшее прошлое.
Однако, военные победы и дерзкие подвиги Святослава не были напрасными. Именно он, наметил основные направления для дальнейшего наступления Руси на востоке и юге. Потомки Рюриковичей, защищая интересы своих вотчин, еще многие века вели неравные войны со степными кочевниками и монголо-татарским игом, пока Иван Грозный не взял Казань и Астрахань. Не зависимо от того, где была столица, в Москве, или в Петербурге, войны с Кавказом и турецким господством на Чёрном море, в том числе за Крым и Азов (бывшая волость Тмутаракань), стали основным направлением царской военной политики. Борьба за Дунай, где в эпоху средневековья на долгие века установили своё господство турки-мусульмане, приобрела новый смысл, когда братья болгары воспринимались как православные единоверцы, а Османская империя как геополитический и религиозный противник. И снова русские войска дошли до самого Адрианополя. И снова рукой было подать до Царьграда (теперь уже Стамбула). Однако противники Руси снова объединились, чтобы остановить продвижение славян к южным морям. А нынешняя Чечня и бывшая Югославия вам ничего не напоминают?
Следовательно, нужно говорить не только о частностях тех или иных исторических событий, а задуматься о глубинных исторических и геополитических закономерностях, которые действуют независимо от эпохи, религии, и даже выдающихся личностей. Прославляя нашего легендарного князя Святослава, мы, прежде всего, отдаем дань Руси. Пока жива Русь, будут актуальны её наследие, стратегия и перспективы на будущее. Слава Руси! Слава Победе!
Павел Владимирович Тулаев
