Интернет, телепортация, освоение Луны, воскрешение мёртвых — и всё это случится на Земле после того, как социализм сменится анархизмом, когда наступит царство Каббалы. Таким в 1930 году видел будущее мира русский философ Алексей Лосев.
В 1920-30-е гг. Лосев — активист тайной церковной организации (т.н. «имяславцев»), проповедник фашизма муссолиниевского типа. Русская интеллигенция того времени видела в фашизме ту единственную силу, которая могла покончить с большевизмом. Его дело вела следователь ОГПУ Марианна Герасимова (сестра известного советского кинорежиссера), и в записях следствия со слов подсудимого основное обвинение Лосева — в мракобесии и участии в церковной организации, тогда как упоминание о его фашизме имело второстепенное значение.
До заключения в 1930 году Лосев пишет «Дополнения к Диалектике мифа». Среди комментариев к работе — небольшое футурологическое произведение, в котором философ осмысливает то, что придёт на смену победившему во всём мире социализму. Запись хранилась в архиве ФСБ и была обнаружена исследователем Еленой Тахо-Годи. Этот комментарий был опубликован в журнале «Вопросы философии».
«Диалектика требует, чтобы и социализм перешёл в своё инобытие. И куда же он мог бы перейти? К природе пути закрыты; природа это ещё до-христианский бог, а тут отвергнуто уже и само христианство. К субъекту нет перехода, ибо это уже давным-давно преодолённая позиция. Идти некуда, и история оказывается исчерпанной.
Вот тут-то и приоткрывается таинственный лик каббалистического Эн-Софа, этого апофатического чудища, которое не есть ни то, ни то и ни это, которое есть, как гласит его основное наименование, просто не-нечто, не-нечто как все, и всё как не-нечто. Этот абсолютный анархизм и есть последнее детище Каббалы, которое мы ещё не увидели лицом к лицу, так как покамест мир ещё содрогается в судорогах рождения социализма, а настоящего анархизма ещё никто в мире не видел и во сне.
Сначала летают по воздуху чуть-чуть, часто падают и убиваются. Но наступит время, когда человек станет летать свободнее птицы. Наступит время, когда не только не нужен будет рукопашный бой (это феодальное понимание войны отжило уже и теперь свой век), но когда не нужна будет и самая обстановка войны. Города и государства будут уничтожаться путём нажатия каких-нибудь кнопок где-нибудь в лаборатории или в учёном кабинете.
Наступит время, когда люди полетят на Луну и будут химически воскрешать мёртвых. Наступит время, когда без механических приспособлений будут читаться мысли по выражению лица или по внутримозговым процессам, когда будут появляться живые существа в <пропуск одного слова> и когда всякий будет в состоянии творить чудеса при помощи знания физики, механики и химии. Наступит время, когда в любой момент по маленькой прихоти можно будет очутиться в любом месте земного шара, употребивши небольшое усилие, чтобы сесть на какую-нибудь машину.
Наступит время, когда в любом месте земного шара будет видно всё, что делается во всяком другом месте земного шара. Уже и сейчас научились слушать по телефону за сотни верст. Наступит время, когда без всякой специальной установки житель экватора сможет увидеть на экране, если захочет, все мелочи событий, совершающихся на полюсах, когда сидя в любом доме и в любой части дома и в любом городе, можно будет видеть всё, что творится, делается, думается и чувствуется во всяком другом доме, и во всяком другом городе.
Наступит время, когда человек сумеет собирать и наблюдать световые лучи, исходившие от прежних фактов, лиц и событий, когда, следовательно, любая эпоха из прошлой истории также предстанет пред ним на экране по его малейшему желанию, подобно тому как уже теперь при помощи киноаппарата можно видеть воспроизведение всего раньше случившегося в его реальной последовательности.
После всего этого (а подобную картину нынешние идолопоклонники техники могут расширить в тысячи раз больше, чем я) можно спросить: если всякий сможет делать всё, что он ни вздумает, если всякий сможет увидеть, услышать всё, что творится на земном шаре; если на малейшую прихоть будет отвечать тончайший аппарат, могущий исполнить желание в несколько секунд, – то не есть ли все это сумасшествие – царство сплошного анархизма, царство некоего земного ада, где, действительно, всё до последней глубины есть человек, в человеке, для человека и где всё есть в то же время абсолютно земная жизнь, абсолютно земное божество, всемогущая и самоопределяющая власть того, что есть -нечто, есть великий и уже настоящий Израиль, единственно способный заменить старого трансцендентного Бога.
Не забудем: Каббала есть абсолютизация инобытия. Но инобытие, в конечном своём счёте, есть алогическое становление. Могло ли оно быть полным в капитализме или социализме? Конечно, нет. Там всё еще оставались целые царства такого бытия, которое не есть ни что-нибудь алогическое, ни что-нибудь становящееся. Так, в либерализме и капитализме не были алогическим становлением трансцендентальные идеи, игравшие роль регулятивных принципов. В социализме не была алогическим становлением авторитарная система мысли. Нужно же всё бытие, решительно всё человеческое бытие превратить в алогическое становление. Нужно, чтобы всё превратилось в эту сплошную, нерасчленённую, абсолютно иррациональную массу человеческих влечений, поступков, мыслей. Нужно, чтобы водворился мировой хаос человечности, где, в общем потоке сплошного и взрывного бытия, каждый мельчайший атом стремится стать абсолютом и сесть на место Божие.
Нужно, чтобы заплясала вся вселенная в неукротимой радости самоутверждения, самообожествления, самовлюбленности, чтобы каждый <конец текста пропущен>».
Отменим, в дневниках философа и филолога Алексея Лосева, которые он вёл в 1970-е годы, он уже выглядел уставшим от жизни мудрецом и неоплатоником.