28 ноября 1939 года, после объявления Францией войны Германии, французское информационное агентство «Гавас» (Havas, возрождённое позже как «Франс Пресс») распространило сенсационное сообщение о том, что 19 августа 1939 года, за четыре дня до подписания советско-германского договора о ненападении, И.Сталин срочно созвал Политбюро ЦК ВКП(б) и руководство Коминтерна, и объяснил узкому кругу приближенных, почему Советскому Союзу выгоден пакт с Германией.
Вот собственно ее текст:
«Сталин: Мир или война. Этот вопрос вступил в критическую фазу. Его решение целиком и полностью зависит от позиции, которую займёт Советский Союз. Мы совершенно убеждены, что, если мы заключим договор о союзе с Францией и Великобританией, Германия будет вынуждена отказаться от Польши и искать modus vivendi с западными державами. Таким образом, войны удастся избежать, и тогда последующее развитие событий примет опасный для нас характер. С другой стороны, если мы примем известное вам предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, несомненно, нападёт на Польшу, и тогда вступление Англии и Франции в эту войну станет неизбежным. При таких обстоятельствах у нас будут хорошие шансы остаться в стороне от конфликта, и мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь. Именно этого требуют наши интересы.
Итак, наш выбор ясен: мы должны принять немецкое предложение, а английской и французской делегациям ответить вежливым отказом и отправить их домой. Нетрудно предвидеть выгоду, которую мы извлечём, действуя подобным образом. Для нас очевидно, что Польша будет разгромлена прежде, чем Англия и Франция смогут прийти ей на помощь. В этом случае Германия передаст нам часть Польши вплоть до подступов Варшавы, включая украинскую Галицию. Германия предоставит нам полную свободу действий в трёх прибалтийских странах. Она не будет препятствовать возвращению России Бессарабии. Она будет готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Остается открытым вопрос о Югославии, решение которого зависит от позиции, которую займёт Италия. Если Италия останется на стороне Германии, тогда последняя потребует, чтобы Югославия входила в зону её влияния, ведь именно через Югославию она получит доступ к Адриатическому морю. Но если Италия не пойдёт вместе с Германией, то тогда она за счёт Италии получит выход к Адриатическому морю, и в этом случае Югославия перейдёт в нашу сферу влияния. Всё это в том случае, если Германия выйдет победительницей из войны. Однако мы должны предвидеть последствия как поражения, так и победы Германии. Рассмотрим вариант, связанный с поражением Германии. У Англии и Франции будет достаточно сил, чтобы оккупировать Берлин и уничтожить Германию, которой мы вряд ли сможем оказать эффективную помощь.
Поэтому наша цель заключается в том, чтобы Германия как можно дольше смогла вести войну, чтобы уставшие и крайне изнурённые Англия и Франция были не в состоянии разгромить Германию. Отсюда наша позиция: оставаясь нейтральными, мы помогаем Германии экономически, обеспечивая её сырьём и продовольствием; однако, само собой разумеется, что наша помощь не должна переходить определённых границ, чтобы не нанести ущерба нашей экономике и не ослабить мощь нашей армии. В то же время мы должны вести активную коммунистическую пропаганду, особенно в странах англо-французского блока и, прежде всего, во Франции . Мы должны быть готовы к тому, что в этой стране наша партия во время войны будет вынуждена прекратить легальную деятельность и перейти к нелегальной. Мы знаем, что подобная деятельность требует больших средств, но мы должны без колебаний пойти на эти жертвы. Если эта подготовительная работа будет тщательно проведена, тогда безопасность Германии будет обеспечена, и она сможет способствовать советизации Франции.
Рассмотрим теперь вторую гипотезу, связанную с победой Германии. Некоторые считают, что такая возможность представляла бы для нас наибольшую опасность. В этом утверждении есть доля правды, но было бы ошибкой полагать, что эта опасность настолько близка и велика, как некоторые себе это воображают. Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощённой, чтобы воевать с нами в ближайшие десять лет. Её основной заботой будет наблюдение за побеждёнными Англией и Францией, чтобы воспрепятствовать их подъёму. С другой стороны, Германия-победительница будет обладать огромными колониями; их эксплуатация и приспособление к немецким порядкам также займут Германию в течение нескольких десятилетий. Очевидно, что Германия будет слишком занята другим, чтобы повернуть против нас.
Товарищи я изложил вам свои соображения. Повторяю, что в ваших интересах, чтобы война разразилась между рейхом и англо-французским блоком. Для нас очень важно, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы обе стороны истощили свои силы. Именно по этим причинам мы должны принять предложенный Германией пакт и способствовать тому, чтобы война, если таковая будет объявлена, продлилась как можно дольше. В то же время мы должны усилить экономическую работу в воюющих государствах, чтобы быть хорошо подготовленными к тому моменту, когда война завершится».
Подписание Пакта Молотова—Риббентропа 23 августа 1939 года
Уже через два дня, 1 декабря 1939 года газета «Правда» опубликовала ответ И.Сталина в следующей статье:
О ЛЖИВОМ СООБЩЕНИИ АГЕНТСТВА ГАВАС
Редактор «Правды» обратился к т. Сталину с вопросом: как относится т. Сталин к сообщению агентства Гавас о «речи Сталина», якобы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны».
Тов. Сталин прислал следующий ответ:
«Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафешантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:
а) Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю [мировую] войну;
б) После открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать,
что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;
в) Правящие круги Франции и Англии грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.
Таковы факты.
Что могут противопоставить этим фактам кафе-шантанные политики из агентства Гавас?».
Опровержение Сталина газета Правда напечатала под заглавием «О лживом сообщении агентства Гавас»
Гавас и не собирался ничего доказывать. Информация исходила от женевского корреспондента Henry Emile Ruffin, который получил текст речи от заслуживающего доверия источника, выдавать который он не мог по вполне понятной причине.
Незадолго до публикации Гавас, на Внеочередной пятой сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 года председатель Совета народных комиссаров СССР и народный комиссар иностранных дел В. Молотов в докладе о внешней политике заявит следующее:
«В последнее время правящие круги Англии и Франции пытаются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов против гитлеризма, причем английское правительство объявило, что будто бы для него целью войны против Германии является, не больше и не меньше, как "уничтожение гитлеризма". Получается так, что английские, а вместе с ними и французские, сторонники войны объявили против Германии что-то вроде "идеологической войны", напоминающей старые религиозные войны. <...> Но такого рода война не имеет для себя никакого оправдания.
Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за "уничтожение гитлеризма"».
Уже в следующем 1940-м году к СССР будут присоединены страны Прибалтики, Бессарабия и Северная Буковина, а также ряд финских территорий (в результате советско-финской войны). 12 ноября 1940 года А. Гитлер в беседе с Молотовым предложил СССР примкнуть к Пакту трёх держав (состоящий из главных держав блока Оси — Германии, Италии, Японии) в качестве четвертого партнера. Молотов даст уклончивый ответ.
25 ноября 1940 года Молотов передал Шуленбургу советское встречное предложение к немецкому проекту Пакта четырех держав с условия присоединения СССР к коалиции.
«1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии. <...>
2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, <...> и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл. <...>
3. Если центром территориальных устремлений СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу. <...>
4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине».
По сути это было не предложение, а требование к державам Оси признать практически все притязания СССР упомянутые в 1939 году на закрытом заседании Политбюро ЦК ВКП(б).
Своими требованиями Сталин четко дал понять, что у него неразрешимый конфликт интересов с Гитлером, который и разрешиться войной. И никак иначе. При этом Сталин понимал, что Гитлер не решится на войну на два фронта, учитывая печальный опыт Первой мировой войны, а потому у Сталина развязаны руки для реализации комплекса мероприятий по подготовке к предстоящей войне. Тут можно предположить еще более тонкую связку: Сталин, сообщая свои намерения в отношении Турции и Болгарии понимал, что такого рода информация руководству этих стран будет в том или ином виде доложена и, принимая во внимание факт невозможности Германией воевать на два фронта, повлиять на Турцию и Болгарию в плане перетаскивания их на свою сторону дабы они не стали жертвами предстоящего военного противоборства. Можно и расценивать это как блеф с целью их напугать. В любом случае, ход со стороны Сталина вполне логичный.
Выслушав Деканозова и ознакомившись с условиями Москвы, Гитлер принимает неожиданное решение, не закончив войну с Англией, начать одновременно войну и с СССР.
25 ноября 1940 года в беседе с Риббинетропом Молотов отмечает, что Советское правительство сформулировало свою точку зрения и ожидало, что германское правительство будет на это реагировать. Молотов говорит, что его удивляет манера, когда нет ответа на заявление советского правительства. В январе 1941 года Молотов вновь напоминает Шуленбургу о судьбе проекта Пакта четырех.
Весной 1941 года в Берлин последует очередная советская депеша, в которой будет говорится об окончательном решении СССР присоединиться к Тройственному пакту. Но ответа на нее уже никогда не последует…
_______________________
[1] — Архив Президента РФ (АП РФ ф.3, оп. 64, д. 675, л. 108)