Культ Разума — один из элементов процесса дехристианизации во время Французской революции. Создан эбертистами с намерением упразднить христианскую религию во Франции. Культ Разума получил широкое распространение в период 1793-94 гг. После издания коммуной Парижа 24 ноября 1793 года декрета о запрете католического богослужения и закрытии всех церквей, церкви в Париже стали превращать в Храмы Разума.
Итак, впервые «Разум» в полную силу объявил о себя в годы Французской революции. Остановимся ненадолго на мрачных страницах этого периода, ибо сценарий, прописанный на них, в дальнейшем будет раз за разом разыгрываться по всему миру лишь с некоторыми поправками на время и быт государств.
После ареста гражданина Людовика Капета, позже казнённого "за измену родине и узурпацию власти", в течение нескольких месяцев высшие революционные органы молодой Республики — Национальное собрание и Конвент, находившиеся под сильным влиянием и давлением разгоряченных народных масс, в ряде случаев были вынуждены выполнять непосредственные требования толпы восставших, окруживших здание Национального собрания.
Так под давлением протестующих власти были вынуждены свернуть либерализацию торговли, провести замораживание цен и заработной платы. Великая французская революция вынесла на улицы не только недовольный люд, но и атеизм с антиклерикализмом, которые до этого обитали в салонах. Попытка навязать «гражданское устройство духовенства» привела к волнениям и изгнанию многих священников из Франции. Хаотические политические события революционного Парижа привели к власти радикальных якобинцев, развернувших массовый террор, который их же и погубил. В то же самое время в атмосфере насильственной дехристианизации Франции был провозглашен «культ Разума».
Культ Разума получил широкое распространение в период 1793-94 годов. После Сентябрьских убийств и особенно после издания коммуной Парижа 24 ноября 1793 года декрета о запрете католического богослужения и закрытии всех церквей, церкви в Париже стали превращать в Храмы Разума.
В общем, и в целом это движение стремилось противопоставить то, что называлось тогда естественной религией – христианству, в частности католичеству. С французскими протестантами, являвшихся непримиримыми врагами французских католиков дела обстояли немного иначе. Когда они принесли свою скромную серебряную утварь, их приняли с учтивыми оговорками. Ни один пастор больше, однако, не счел себя обязанным отречься от своего учения. Идея обращения Франции в протестантство, по поводу которой впоследствии французский историк Эдгар Кинэ так жалел, что она не была осуществлена, ибо он видел в этом единственное действительное средство раскатоличения Франции, но идея эта была совершенно чужда как руководящим революционерам, так и народу. На развалинах христианства они хотели утвердить то, что философы называли естественной религией.
Культ Разума был почти повсюду деистическим (признающее существование Бога и сотворение Им мира, но отрицающее большинство сверхъестественных и мистических явлений). В Париже, когда в нем участвовал народ, он носил веселый, радостный характер. Для многих он носил характер проказливой забавы. Многие города вслед за столицей молодой Республики присоединились к этому движению и поддержали культ. Особенно в этом выделился юго-восток, где благодаря эмиссарам Дартигуайта и Кавеньяка дехристианизаторское движение было особенно смелым, смелым вплоть до насилия. Так же имели место серьезные и искренние попытки упразднить старую религию и утвердить на ее месте рационалистический культ. Богинь разума почти повсюду там изображали не актрисы или работницы, а красивые молодые девушки, добродетельные и серьезные, принадлежавшие к цвету буржуазии.
Даже в самых захолустных и отдаленных коммунах многие церкви были превращены в храмы Разума, а сообщения и письма эмиссаров Конвента показывают, что дехристианизаторское движение захватило почти всю Францию, как деревенскую, так и городскую.
Этот культ Разума был одновременно и культом отечества, которое быстро заняло в этом культе преобладающее место. Бюсты философов в храмах были часто заменяемы или дополняемы бюстами Шалье, Ле-Пелетье, Марата, которые в воображении народа олицетворяли не определенное учение, а революционную Францию, которая борется с реакцией. Люди начали чтить, главным образом, этих трех мучеников патриотизма.
А пока что вновь перенесемся в неспокойную столицу. Внутри огромного собора Парижской богоматери последователи культа построили «величественный храм». На его фасаде была надпись «Философия», и у входа возвышались бюсты известных философов. В центре храма была построена искусственная скала, и на ее вершине горел факел — «светоч истины». В день праздника Свободы в храме оркестр исполнил специально сочиненный гимн на слова поэта Шенье.
Из храма народ вступил в зал заседания Конвента. Впереди шествия шли музыканты и молодые защитники отечества, певшие патриотический гимн. За ними в красных колпаках шли республиканцы. Затем — девушки в белых платьях с трехцветными лентами и венками. Они окружали женщину, олицетворяющую Разум. Она держала в руке пику и восседала на украшенном троне, который несли четверо мужчин.
Затем из храма выходила женщина в белом платье, голубом плаще и красном головном уборе. Это воплощение Свободы, перед которой преклоняются все республиканцы:
При виде этого шествия в Конвенте всех охватил восторг. Трон богини Разума поставили напротив председательского кресла. Склонившись перед богиней, один из членов Конвента выступил с антихристианской речью и просил Конвент переименовать кафедральный собор в храм Разума, на что Конвент согласился. После этого пропели гимн Свободе.
Во всех церквах в Париже и в провинции отмечались такие же праздники. В Страсбурге над входом в собор была надпись: «Мрак отступает перед светом». Из собора была вынесена вся церковная утварь, внутри храма стояли статуи Природы и Свободы, по бокам которых помещались два Гения: один топтал разбитый королевский скипетр, другой держал пучок, связанный трехцветной лентой — символ союза департаментов Франции. Рядом стояло три чудовища, изображавших католического священника, протестантского пастора и еврейского раввина.
Через неделю после праздника Свободы и Разума в Конвенте была разыграна сцена «погребения религии». Несколько человек несли гроб, за которым шли «плакальщики».
В стране был запрещен колокольный звон, затем стали снимать колокола и на месте колоколов ставили статуи Свободы. Во многих городах и деревнях стали закрывать церкви. Но все эти принудительные меры не избавили народ от религиозного дурмана, и попытка ввести культ Разума не была борьбой с религией вообще, а только желанием ввести новую религию вместо существующей старой. И хотя католицизм был объявлен «ликвидированным», он в действительности продолжал существовать.
В Конвент поступали петиции из разных коммун с жалобами, что власти не спрашивали их мнения, перед тем как отменить религию, и что теперь коммуны решили ее снова восстановить, потому что люди не могут отречься от того, что впитали с молоком матери, и бессмысленно хоронить католический культ. В некоторых департаментах народ требовал открытия церквей. Рабочие жаловались, что с исчезновением христианских праздников не стало выходных дней.
По мнению некоторых, культ Разума отличался не только отсутствием всякого фанатизма, но даже и всякой серьезности. Церемонии состояли в сатурналиях, целью которых было скорее развенчание христианства, чем создание каких-нибудь новых религиозных основ и догматов.
Господствующей нотой было осмеяние. Духовенство изображалось в самом смехотворном и даже отталкивающем виде, например, в клоунских колпаках или вооруженное кинжалами; исполнители смешивали обряды католической литургии с циничными выходками, уснащая их сквернословием; расхаживали в церковных облачениях, которыми накрывали также собак, козлов, свиней и, чаще всего, ослов, желая этим еще сильнее подчеркнуть свое грубое нечестие.
Но все же эти сатурналии не были простой потехой, а служили скорее выражением своего рода фанатизма, который и проявлялся именно в ожесточенных нападках на упраздненный культ. Орудием этих нападок служили насилие и насмешка, а доказательством того, что все-таки было какое-то стремление к учреждению нового учения, служат попытки к установлению священных обрядов и даже составление нового катехизиса.
Этот республиканский катехизис по своей форме рабски подражал католическому; он излагался тоже в вопросах и ответах, определяя по-своему республиканские таинства: крещения, причащения и миропомазания.
Нам известно, какова была судьба этой религии, не сумевшей никогда освободиться окончательно от преданий католицизма. Известна также и дальнейшая участь ее апостолов и последователей. Многие увидели, что этот культ с каждым днем все более удаляется от философии и переходит просто к грубому язычеству. Настала пора для иной метафизической концепции и появился в революционной Франции новый культ, культ «Верховного Существа»…
Итак, впервые «Разум» в полную силу объявил о себя в годы Французской революции. Остановимся ненадолго на мрачных страницах этого периода, ибо сценарий, прописанный на них, в дальнейшем будет раз за разом разыгрываться по всему миру лишь с некоторыми поправками на время и быт государств.
После ареста гражданина Людовика Капета, позже казнённого "за измену родине и узурпацию власти", в течение нескольких месяцев высшие революционные органы молодой Республики — Национальное собрание и Конвент, находившиеся под сильным влиянием и давлением разгоряченных народных масс, в ряде случаев были вынуждены выполнять непосредственные требования толпы восставших, окруживших здание Национального собрания.
Так под давлением протестующих власти были вынуждены свернуть либерализацию торговли, провести замораживание цен и заработной платы. Великая французская революция вынесла на улицы не только недовольный люд, но и атеизм с антиклерикализмом, которые до этого обитали в салонах. Попытка навязать «гражданское устройство духовенства» привела к волнениям и изгнанию многих священников из Франции. Хаотические политические события революционного Парижа привели к власти радикальных якобинцев, развернувших массовый террор, который их же и погубил. В то же самое время в атмосфере насильственной дехристианизации Франции был провозглашен «культ Разума».
Культ Разума получил широкое распространение в период 1793-94 годов. После Сентябрьских убийств и особенно после издания коммуной Парижа 24 ноября 1793 года декрета о запрете католического богослужения и закрытии всех церквей, церкви в Париже стали превращать в Храмы Разума.
В общем, и в целом это движение стремилось противопоставить то, что называлось тогда естественной религией – христианству, в частности католичеству. С французскими протестантами, являвшихся непримиримыми врагами французских католиков дела обстояли немного иначе. Когда они принесли свою скромную серебряную утварь, их приняли с учтивыми оговорками. Ни один пастор больше, однако, не счел себя обязанным отречься от своего учения. Идея обращения Франции в протестантство, по поводу которой впоследствии французский историк Эдгар Кинэ так жалел, что она не была осуществлена, ибо он видел в этом единственное действительное средство раскатоличения Франции, но идея эта была совершенно чужда как руководящим революционерам, так и народу. На развалинах христианства они хотели утвердить то, что философы называли естественной религией.
Культ Разума был почти повсюду деистическим (признающее существование Бога и сотворение Им мира, но отрицающее большинство сверхъестественных и мистических явлений). В Париже, когда в нем участвовал народ, он носил веселый, радостный характер. Для многих он носил характер проказливой забавы. Многие города вслед за столицей молодой Республики присоединились к этому движению и поддержали культ. Особенно в этом выделился юго-восток, где благодаря эмиссарам Дартигуайта и Кавеньяка дехристианизаторское движение было особенно смелым, смелым вплоть до насилия. Так же имели место серьезные и искренние попытки упразднить старую религию и утвердить на ее месте рационалистический культ. Богинь разума почти повсюду там изображали не актрисы или работницы, а красивые молодые девушки, добродетельные и серьезные, принадлежавшие к цвету буржуазии.
Даже в самых захолустных и отдаленных коммунах многие церкви были превращены в храмы Разума, а сообщения и письма эмиссаров Конвента показывают, что дехристианизаторское движение захватило почти всю Францию, как деревенскую, так и городскую.
Этот культ Разума был одновременно и культом отечества, которое быстро заняло в этом культе преобладающее место. Бюсты философов в храмах были часто заменяемы или дополняемы бюстами Шалье, Ле-Пелетье, Марата, которые в воображении народа олицетворяли не определенное учение, а революционную Францию, которая борется с реакцией. Люди начали чтить, главным образом, этих трех мучеников патриотизма.
А пока что вновь перенесемся в неспокойную столицу. Внутри огромного собора Парижской богоматери последователи культа построили «величественный храм». На его фасаде была надпись «Философия», и у входа возвышались бюсты известных философов. В центре храма была построена искусственная скала, и на ее вершине горел факел — «светоч истины». В день праздника Свободы в храме оркестр исполнил специально сочиненный гимн на слова поэта Шенье.
Из храма народ вступил в зал заседания Конвента. Впереди шествия шли музыканты и молодые защитники отечества, певшие патриотический гимн. За ними в красных колпаках шли республиканцы. Затем — девушки в белых платьях с трехцветными лентами и венками. Они окружали женщину, олицетворяющую Разум. Она держала в руке пику и восседала на украшенном троне, который несли четверо мужчин.
Затем из храма выходила женщина в белом платье, голубом плаще и красном головном уборе. Это воплощение Свободы, перед которой преклоняются все республиканцы:
При виде этого шествия в Конвенте всех охватил восторг. Трон богини Разума поставили напротив председательского кресла. Склонившись перед богиней, один из членов Конвента выступил с антихристианской речью и просил Конвент переименовать кафедральный собор в храм Разума, на что Конвент согласился. После этого пропели гимн Свободе.
«Для изображения Свободы мы взяли, — говорил в своей речи Шометт, — не холодный камень, а безукоризнейшее произведение природы, и ее священный образ воспламенил все сердца».
Во всех церквах в Париже и в провинции отмечались такие же праздники. В Страсбурге над входом в собор была надпись: «Мрак отступает перед светом». Из собора была вынесена вся церковная утварь, внутри храма стояли статуи Природы и Свободы, по бокам которых помещались два Гения: один топтал разбитый королевский скипетр, другой держал пучок, связанный трехцветной лентой — символ союза департаментов Франции. Рядом стояло три чудовища, изображавших католического священника, протестантского пастора и еврейского раввина.
Через неделю после праздника Свободы и Разума в Конвенте была разыграна сцена «погребения религии». Несколько человек несли гроб, за которым шли «плакальщики».
В стране был запрещен колокольный звон, затем стали снимать колокола и на месте колоколов ставили статуи Свободы. Во многих городах и деревнях стали закрывать церкви. Но все эти принудительные меры не избавили народ от религиозного дурмана, и попытка ввести культ Разума не была борьбой с религией вообще, а только желанием ввести новую религию вместо существующей старой. И хотя католицизм был объявлен «ликвидированным», он в действительности продолжал существовать.
В Конвент поступали петиции из разных коммун с жалобами, что власти не спрашивали их мнения, перед тем как отменить религию, и что теперь коммуны решили ее снова восстановить, потому что люди не могут отречься от того, что впитали с молоком матери, и бессмысленно хоронить католический культ. В некоторых департаментах народ требовал открытия церквей. Рабочие жаловались, что с исчезновением христианских праздников не стало выходных дней.
Святой Доминик, сжигающий еретические книги. П. Берругете. Около 1500 г.
По мнению некоторых, культ Разума отличался не только отсутствием всякого фанатизма, но даже и всякой серьезности. Церемонии состояли в сатурналиях, целью которых было скорее развенчание христианства, чем создание каких-нибудь новых религиозных основ и догматов.
Господствующей нотой было осмеяние. Духовенство изображалось в самом смехотворном и даже отталкивающем виде, например, в клоунских колпаках или вооруженное кинжалами; исполнители смешивали обряды католической литургии с циничными выходками, уснащая их сквернословием; расхаживали в церковных облачениях, которыми накрывали также собак, козлов, свиней и, чаще всего, ослов, желая этим еще сильнее подчеркнуть свое грубое нечестие.
Но все же эти сатурналии не были простой потехой, а служили скорее выражением своего рода фанатизма, который и проявлялся именно в ожесточенных нападках на упраздненный культ. Орудием этих нападок служили насилие и насмешка, а доказательством того, что все-таки было какое-то стремление к учреждению нового учения, служат попытки к установлению священных обрядов и даже составление нового катехизиса.
Этот республиканский катехизис по своей форме рабски подражал католическому; он излагался тоже в вопросах и ответах, определяя по-своему республиканские таинства: крещения, причащения и миропомазания.
Нам известно, какова была судьба этой религии, не сумевшей никогда освободиться окончательно от преданий католицизма. Известна также и дальнейшая участь ее апостолов и последователей. Многие увидели, что этот культ с каждым днем все более удаляется от философии и переходит просто к грубому язычеству. Настала пора для иной метафизической концепции и появился в революционной Франции новый культ, культ «Верховного Существа»…