Америка, давным-давно провозгласившая Персидский залив зоной своих национальных интересов, преследовала там сугубо конкретные цели, главной из которых являлся контроль над крупнейшими нефтяными месторождениями. Для СССР такой «протекторат» был крайне невыгодным. Одной из причин распада Советского Союза называют резкое снижение мировых цен на черное золото. Отсюда — сокращение продовольственного импорта, пустые прилавки, недовольство населения, и т. д., и т. п.
А теперь представьте следующий вариант. После захвата Кувейта в Багдаде крепко задумались и о ставшей вдруг сопредельной Саудовской Аравии. Серьезность намерений Хусейна подтверждали и крупная группировка иракских солдат, сосредоточенная на кувейтско-саудовском направлении, и целая череда приграничных конфликтов. Военный потенциал Саудовской Аравии был значительно слабее, именно поэтому король страны Фахд и согласился принять американскую помощь. Но пока он раздумывал, времени для атаки вполне хватало.
Ах, если бы Саддаму Хусейну удалось сосредоточить в своих руках такое нефтяное богатство, как Ирак + Кувейт + Саудовская Аравия! Цинично, но очень прагматично для СССР. Диктат цен на мировом рынке черного золота (мы были союзниками с Ираком) стал бы почти абсолютным. И вполне возможно, что подобный поворот событий мог спасти нашу экономику и в конечном счете государство, распад которого сейчас даже бывшие критики советского строя называют трагедией.
Даже если бы Хусейну не удалось осуществить свои планы в полном объеме, то «долгоиграющая» нестабильность в зоне Персидского залива автоматически удерживала бы ценовую планку на нефть на приемлемом для нас уровне. У Советского Союза еще имелись возможности, не вмешиваясь непосредственно в вооруженный конфликт, влиять на ситуацию с максимальной для себя выгодой, хотя бы через вето на затевавшуюся «Бурю» в ООН (тогда с этой организацией еще считались). «Нет друзей, нет врагов — есть только государственные интересы». Для тогдашнего руководства СССР формула показалась крайне жесткой. Мир с Америкой предпочли войне в Персидском заливе.
Иракскую армию начали бомбить 20 лет назад, 17 января 1991 года. В воздушных ударах принимало участие до 1000 (!) самолетов, впервые применялось т. н. «умное», высокоточное оружие: американцы очень не хотели повредить нефтяные месторождения. И тогда их подожгли по приказу Саддама Хусейна, который наделся, что густой черный дым закроет вражеским летчикам мишени. Уже 24 февраля стартовала наземная фаза «Бури в пустыне». Ее еще называют «телевизионной войной», т.к. (тоже впервые) военный конфликт транслировался в прямом эфире.
Лишь только Хусейну доложили о первых сражениях на земле, он обрушился с руганью на… Михаила Горбачева, пишет, основываясь на документах из захваченных архивов, газета The New York Times. Иракского лидера можно понять: он до последнего надеялся на помощь своего советского коллеги. Сейчас выясняется, что тот его попросту «кинул»: пообещал, но не сделал.
Ранее Хусейн командировал в Москву своего министра иностранных дел, пытаясь в последний момент предотвратить наземные боевые действия. Под влиянием Горбачева Хусейн вызвался вывести иракские войска из Кувейта за 21 день. За сутки до 24 февраля Хусейн написал Горбачеву письмо, в котором был категоричен:
В разговорах с доверенными помощниками Хусейн выражался менее дипломатично. Он называл Горбачева «мошенником», утверждая: тот либо недостаточно влиятелен, либо просто не пожелал остановить президента Буша.
В совокупности с рассекреченными стенограммами из президентской библиотеки Джорджа Буша-старшего иракский архив рисует такую картину:
23 февраля, за несколько минут до «часа икс», Буш и Горбачев поговорили по телефону. Горбачев уверял: совместные действия США и СССР через ООН станут образцом для разрешения других кризисов в будущем. «Джордж, давайте сохранять хладнокровие», — буквально просил (хотя надо было требовать) он. Но Буш заявил, что время истекло: если иракцы намерены выводить войска, пусть сделают это в… ближайшие минуты. Михаил Сергеевич «шутку» проглотил.
А теперь представьте следующий вариант. После захвата Кувейта в Багдаде крепко задумались и о ставшей вдруг сопредельной Саудовской Аравии. Серьезность намерений Хусейна подтверждали и крупная группировка иракских солдат, сосредоточенная на кувейтско-саудовском направлении, и целая череда приграничных конфликтов. Военный потенциал Саудовской Аравии был значительно слабее, именно поэтому король страны Фахд и согласился принять американскую помощь. Но пока он раздумывал, времени для атаки вполне хватало.
Ах, если бы Саддаму Хусейну удалось сосредоточить в своих руках такое нефтяное богатство, как Ирак + Кувейт + Саудовская Аравия! Цинично, но очень прагматично для СССР. Диктат цен на мировом рынке черного золота (мы были союзниками с Ираком) стал бы почти абсолютным. И вполне возможно, что подобный поворот событий мог спасти нашу экономику и в конечном счете государство, распад которого сейчас даже бывшие критики советского строя называют трагедией.
Даже если бы Хусейну не удалось осуществить свои планы в полном объеме, то «долгоиграющая» нестабильность в зоне Персидского залива автоматически удерживала бы ценовую планку на нефть на приемлемом для нас уровне. У Советского Союза еще имелись возможности, не вмешиваясь непосредственно в вооруженный конфликт, влиять на ситуацию с максимальной для себя выгодой, хотя бы через вето на затевавшуюся «Бурю» в ООН (тогда с этой организацией еще считались). «Нет друзей, нет врагов — есть только государственные интересы». Для тогдашнего руководства СССР формула показалась крайне жесткой. Мир с Америкой предпочли войне в Персидском заливе.
Иракскую армию начали бомбить 20 лет назад, 17 января 1991 года. В воздушных ударах принимало участие до 1000 (!) самолетов, впервые применялось т. н. «умное», высокоточное оружие: американцы очень не хотели повредить нефтяные месторождения. И тогда их подожгли по приказу Саддама Хусейна, который наделся, что густой черный дым закроет вражеским летчикам мишени. Уже 24 февраля стартовала наземная фаза «Бури в пустыне». Ее еще называют «телевизионной войной», т.к. (тоже впервые) военный конфликт транслировался в прямом эфире.
Лишь только Хусейну доложили о первых сражениях на земле, он обрушился с руганью на… Михаила Горбачева, пишет, основываясь на документах из захваченных архивов, газета The New York Times. Иракского лидера можно понять: он до последнего надеялся на помощь своего советского коллеги. Сейчас выясняется, что тот его попросту «кинул»: пообещал, но не сделал.
Ранее Хусейн командировал в Москву своего министра иностранных дел, пытаясь в последний момент предотвратить наземные боевые действия. Под влиянием Горбачева Хусейн вызвался вывести иракские войска из Кувейта за 21 день. За сутки до 24 февраля Хусейн написал Горбачеву письмо, в котором был категоричен:
«Ситуация ухудшается. Наш народ и армия озадачены. Мы спрашиваем себя: что имеет большее значение — предложение СССР или угрозы американцев?».
В разговорах с доверенными помощниками Хусейн выражался менее дипломатично. Он называл Горбачева «мошенником», утверждая: тот либо недостаточно влиятелен, либо просто не пожелал остановить президента Буша.
«Он обманул нас! Я знал, что он нас предаст!» — эмоционально восклицал президент Ирака.
В совокупности с рассекреченными стенограммами из президентской библиотеки Джорджа Буша-старшего иракский архив рисует такую картину:
«Горбачев жаждал найти решение, которое защитило бы Ирак — бывшего «клиента» СССР — и сделало бы СССР равноправным партнером США в международной дипломатии. В то же время он не хотел рисковать своими отношениями с администрацией Буша», — откровенничает американское издание.
23 февраля, за несколько минут до «часа икс», Буш и Горбачев поговорили по телефону. Горбачев уверял: совместные действия США и СССР через ООН станут образцом для разрешения других кризисов в будущем. «Джордж, давайте сохранять хладнокровие», — буквально просил (хотя надо было требовать) он. Но Буш заявил, что время истекло: если иракцы намерены выводить войска, пусть сделают это в… ближайшие минуты. Михаил Сергеевич «шутку» проглотил.