«Черная аристократия» Британии
В процессе экономического развития XVI века очень важным фактором явилось перемещение центра тяжести мировых хозяйственных отношений и перенесение центра экономической энергии из круга южно-европейских наций (итальянцев, испанцев, португальцев), к которым примыкали и некоторые южно-германские области, к северо-западным европейским народам: сначала к бельгийцам и голландцам, затем к французам, англичанам, северным немцам. Существенным явлением был быстро наступивший расцвет Голландии, давший толчок к интенсивному развитию производительных сил особенно Франции и Англии. В течение всего XVII столетия целью всех теоретиков и практиков северо-западных наций Европы является только соревнование с Голландией в области торговли, промышленности, судоходства и колониальных завоеваний.
XVI век в Англии — самое мрачное время. Особенно правление Генриха Восьмого (1509—1547), возглавившего Реформацию и оторвавшего Альбион от католической церкви. В это время начинается предкапиталистическое развитие Англии. Становится очень выгодным не хлеб сеять, а разводить овец и поставлять шерсть в соседнюю Голландию, где работает множество текстильных мануфактур.
Но где взять землю под пастбища на небольшом острове?
И лорды принимаются массой сгонять свободных крестьян с земли, захватывая общинные и монастырские угодья. Крестьяне лишаются имущества, превращаются в толпу людей без собственности и всяких средств к существованию. Их недовольство жестоко подавляется наемными войсками. Происходит нечто, поразительно напоминающее советское раскулачивание и коллективизацию 1929 года.
Массы лишенных собственности свободных крестьян превращаются в нищих и бродяг — пауперов. Им приходится воровать, чтобы не умереть с голоду. Власть применяет против них жесточайшие законы, за всякую кражу карая виселицей. Казнят даже 14-летних детей. По совершенно официальным данным, при Генрихе Восьмом из трехмиллионного населения страны повесили 72 тысячи человек — два с половиной процента всех англичан. Семьдесят две тысячи англичан погибли в муках удушья. То были самые настоящие массовые репрессии, чистой воды геноцид.
Если перенести уничтожение одной сороковой части населения на 190-миллионный СССР сталинских времен, то получится четыре с половиной миллиона душ. Справедливости ради отметим, что при Сталине было казнено гораздо меньше народу. Сталин забирал людей в основном на великие стройки, откуда был шанс вернуться. Английская же петля убивала стопроцентно. Кстати, при внучке Генриха, королеве Елизавете, когда законы против бродяг применялись на всю катушку, в стране было казнено уже 90 тысяч человек. Сколько же народу погибло от недоедания и нищеты — не считал никто. Что это, если не массовые репрессии?
Так в Англии закладывались основы капитализма. В сгоне крестьян с земли и в их казнях была своя жестокая логика. Развивающийся капитализм требовал массы дешевых рабочих рук, ратей покорных пролетариев, согласных работать по 12 часов в сутки за гроши — нет, еще не на фабриках, а пока только на мануфактурах, безмашинных предприятиях, основанных на мускульной силе. Нужно было откуда-то набирать матросов на парусные корабли, где труд также был каторжным. Обладающие своей землей крестьяне туда ни за какие коврижки не пошли бы. Сначала следовало провести «коллективизацию и раскулачивание», истребив строптивых людей, готовых сопротивляться. Что и произошло. Западный капитализм строился на людских костях.
Кстати, потом англичане будут загонять нищих в так называемые работные дома, где несчастные обрекались на рабский, бесплатный труд. По сути дела, то был настоящий ГУЛАГ , трудовые зоны-колонии. Именно в Англии будет применяться детский труд, и над детишками, обреченными идти на текстильные фабрики, будут стоять надсмотрщики с плетьми.
Правда, опыт показал, что именно такое жестокое обезземеливание крестьян обеспечивает самый быстрый путь от старого, традиционно-аграрного общества к индустриальному строю. Те, кто не воспользовался английским примером — Россия, Австрия, Франция — здорово отстали от британцев в экономическом развитии в XVII-XIX столетиях. Англия в итоге становится «мастерской мира», главным фабрично-заводским и банковским центром планеты. США — это отдельный случай. В Северной Америке не было феодально-патриархального общества, которое нужно было ломать. К тому же в Америку прибывал уже переработанный Реформацией человеческий материал.
Словом, Сталин, проводя жестокую индустриализацию 1930-х годов и массово лишая крестьян собственности, не был никаким особым деспотом и садистом. Он всего лишь за десять лет сделал то, что англичане делали век с лишним. Индустриализация страны — дама жестокая. Сначала требует человеческих жертвоприношений и лишь затем, смягчаясь, превращается в щедрую красавицу. Прежде чем придти к «правам человека» и к гуманизму, Запад тоже прошел свой «сталинизм».
Кстати, при Генрихе Восьмом террор свирепствовал и в верхах. Знатным людям тоже рубили головы налево и направо по подозрению в заговорах против короля.
Любой серьезный исследователь скажет: в XVI веке Англия меняет свой лик. Страну словно перекодируют. Рождается жестокий олигархический режим, скрещенный с разбойничьей, хищнической, типичной экономикой «добычи трофеев». Уже после Генриха, во второй половине столетия, англичане дают миру пример коммерческого пиратства под государственной «крышей». Сыны туманного Альбиона строят быстроходные, хорошо управляемые парусники, грабя караваны испанских судов, идущих с грузом серебра и золота из американских колоний. Пираты получают звания лордов. Сама королева Елизавета вкладывает свои деньги в разбой на океанских путях.
Мы же отметим: перекодировка Британии, разрыв Генриха Восьмого и с католицизмом, и с испано-германо-американской империей Карла Пятого Габсбурга — дело рук Венеции. Ведь Габсбургам очень важно было держать под контролем крайне уязвимый стратегический маршрут, связывающий их европейские и американские владения. Поэтому они были заинтересованы в добрых отношениях с Британией. Именно поэтому они сделали супругой Генриха (первой по счету) испанку — Екатерину Арагонскую. Однако король увлекся англичанкой Анной Болейн и хотел развестись с первой женой. Этому противились и Габсбурги, и Папа Римский — ведь католичество запрещало разводы.
Однако на сторону короля стала венецианская партия при английском дворе. Тогда ее олицетворял лорд Томас Кромвель — один из членов венецианского движения «Спиритуали», покровитель тех, кто выступал за разрыв с Римом. Консультантом же Генриха по бракоразводно-половым вопросам выступил родственник Контарини — венецианец Франческо Зорзи. Именно он на основании какого-то старинного манускрипта доказал, что Папа не мог позволить Генриху жениться на Екатерине Арагонской и потому брак с самого начала был незаконным. А потому, мол, и никакого развода не нужно.
Прибыв в Лондон в 1529-м году и оставшись там до конца дней своих, Зорзи создал венецианское лобби в Англии. Зорзи при этом был почитателем и глубоким знатоком каббалы и черной магии. В 1536-м он даже написал книгу «К проблемам тайного письма» — настоящее руководство для начинающего колдуна. Деталь мелкая, но любопытная.
Поэтому совершенно не случайно, что именно с этого времени венецианцы переводят капиталы из Венеции в Британию. Город на каналах и лагунах стал бесполезен: мировые торговые пути и эпицентр мировой политики бесповоротно ушли из Средиземного моря в Атлантику. Теперь венецианцам нужен выход в океаны и новый остров — поближе к гуще европейских событий. Они переносят в Британию многовековой опыт коварства, заговоров, финансовых и политических манипуляций. И представление о человеке как о двуногом звере — тоже.
В 1583 году в Венеции велась яростная борьба между старыми и молодыми торгово-аристократическими домами. Молодые понимали, что роль старой Венеции исчерпана, она утрачивает свое значение. Молодые выдвинули план: уничтожить одновременно и папство, и Габсбургов, с помощью Франции, отдав Германию на растерзание протестантам. Старики считали, что нужно просто нейтрализовать папство и взять его под контроль. И тогда «младовенецианцы» решили перевести свои финансы в Голландию и Англию.
Идеологом «младовенецианцев» стал монах Паоло Сарпи — еще одна зловещая фигура европейской истории. Вольнодумец и гомосексуалист, антихристианин, считавший Библию лишь сборником забавных анекдотов, Сарпи посеял зерна розенкрейцерства – виртуальной предтечи тайных обществ. Сарпи считал, что вера в Бога иррациональна и умному человеку просто не нужна. Сарпи стоял у истоков Просвещения. Его другом был знаменитый Джордано Бруно, сожженный по приговору инквизиции в Риме в 1600 году…
Здесь необходимо сделать некоторое отступление, обратив особое внимание на личность Джордано Бруно, которого мы долгое время считали мучеником, атеистом, пропагандистом учения Николая Коперника, автором гениальной догадки, что разумная жизнь существует и на других планетах. Однако исследования жизни этого «великого» человека показывают, что главным пунктом обвинений инквизиции против Бруно была пропаганда им самой разнузданной сексуальной распущенности и сатанизма. Этими фактами он бравировал на следствии, за что его и сожгли в 1600 году. Такими были соратники идеолога «младовенецианцев» Паоло Сарпи – «просветителя».
Сарпи стал властителем умов после 1606 года, когда Папа Римский собрался судить в Венеции двух католических прелатов. Сарпи развернул энергичную и эффективную пропагандистскую войну против Папы. Из-под его пера выходят памфлет за памфлетом, которые тотчас переводятся в Англии. Сарпи защищает главенство государства над Папой. Завоевав известность, Сарпи написал еще несколько работ, подвергающих сомнению саму необходимость существования Церкви.
Параллельно с этой интеллектуальной агрессией идет экономическое проникновение «младовенецианцев» в Британию. Не рассчитывая особенно на королей, они делают ставку на протестантский настроенный купеческий класс. Сначала лорд Лестер основывает Венецианскую компанию в Британии. Этой компании Венеция уступает несколько важнейших торговых маршрутов.
В 1581 году под контролем венецианцев в Британии возникает Левантийская торговая компания, которая укрепляется в Восточном Средиземноморье, получая важные привилегии (капитуляции на языке тех времен) у турецких властей.
Затем обе эти компании сливаются, и на их основе в 1600 году поднимается громадная Ост-индская компания (ОИК) — уникальнейшее образование, имевшее свои армию и флот, спецслужбу и дипломатию. Именно эта компания обеспечит англичанам экспансию в Индию, положив начало великой Британской колониальной империи. Первым управляющим ОИК стал Томас Смайт — питомец Падуанского университета, одного из центров венецианского влияния.
Пройдет еще 80 лет до полного утверждения в Англии «венецианской партии», но «интеллектуальная империя» воцаряется здесь необратимо. Сарпи удается создать в Британии мощную, как теперь принято говорить, «фабрику мысли» и «лоббистскую группу» одновременно, определившую в британском истеблишменте многое на века вперед. Британия постепенно превращается не только в колыбель индустриализма, мастерскую мира и лидера формирующегося капиталистического строя, но одновременно и в центр ростовщичества, оплот работорговли, твердыню темных культов.
«Отрицание Человека как Образа Божьего закладывается в основу «Новой Эпохи». Это была программа и замысел Сарпи. Этим по существу завершилось разрушение английской души. Венеция, венецианские методы были перенесены в Англию».
Многие исследователи считают, что ХVII век в Англии – это начало борьбы за религиозную и политическую свободу, в которой масонство играло главную, руководящую роль. В основе этой борьбы лежали вопросы свободы совести. Однако это совсем не так. Главной задачей революционных событий в Англии было внедрение, а точнее захват власти в этой стране представителями «Черной аристократии» Венеции. Они разрабатывали планы и финансировали Английскую революцию, а исполнителями их замыслов были масоны.
Английский король в 1625-1649 годах Карл I из династии Стюартов настаивал на том, что народ должен получить свои религиозные верования из рук короны и духовенства. В то время масоны утверждали, что право определения верований принадлежит только самому народу.
Двухтомное описание жизни Карла I, опубликованное в 1828-1830 гг., известный английский критик и писатель Исаак Дизраэли начинает такими, несколько туманными, словами: «Судьба повелела так, чтобы Англия стала первой страной, в которой произошла революция, серия их еще не закончена».
Книга начинается обзором старой Англии, основанной на христианстве и своих собственных древних традициях. С одной стороны – объединение монархии, церкви, государства, знати и людей, а с другой – зловещие очертания кальвинизма. Кальвин (Calvin), был одним из реформаторов церкви, который прибыл в Женеву из Франции, где его имя писалось как Кауин (Cauin), вероятно отражающее попытку произнести имя Коган (Cohen) на французский манер. Чтобы развеять некоторые сомнения относительно национальности Кальвина, стоит привести маленький факт из другого периода времени, средины ХХ ст. На конгрессе еврейского ордена Бней-Брит в Париже (о котором сообщалось в «Католик газете» в феврале 1936 года) утверждалось, что знаменитый христианский реформатор Жан Кальвин был еврей.
Кальвин взрастил и организовал большое количество революционных ораторов, немалое количество которых было послано в Англию и Шотландию. Таким образом, под прикрытием религиозного движения была создана сеть агитаторов, которые явились катализатором и движущей силой английской революции.
Агитаторы-демагоги стали проповедовать строгое соблюдение Шабата (Закона о субботе).
Продолжая свое повествование, Дизраэли утверждает, что кальвинисты держали фактически всю страну в своей власти:
Затем он добавляет:
Силы, стоящие за растущим заговором кальвинистов начали выходить из-за кулис и еще более обнажать свои цели. В это время в Лондоне неожиданно стали появляться вооруженные банды боевиков. Об этом периоде Исаак Дизраэли пишет:
Когда эти банды впервые появились, и те, кто контролировал события из-за кулис, явно ставили своей целью провоцирование гражданской войны. Эти вооруженные банды запугивали многих, включая обе палаты Парламента и дворец. Впоследствии этот же метод был использован позже, во время французской и русской революций.
Исаак Дизраэли проводит поразительные параллели между революциями в Англии и Франции. Тактика прессы была в явную поддержку революции, страна была наводнена революционными брошюрами и листовками. С 1640 по 1660 гг. их вышло около тридцати тысяч. То же самое произошло позже и во Франции, во время смуты там тоже выходило огромное количество революционных плакатов и брошюр.
Да, XVII столетие для Англии стало веком потрясений. В 1642-1651 годах в стране бушевали буржуазная революция и гражданская война. Англичане казнили короля Карла (так что россияне с убийством Николая Второго были отнюдь не первыми). К тем же временам относятся завоевание Шотландии и варварский, грабительский поход англичан в Ирландию. Все это закончилось верхушечной революцией 1688-го, после чего складывается Англия — парламентская монархия, олигархия крупных капиталистов и лордов-землевладельцев. Та Англия, которую мы знаем по XVIII – XIX столетиям.
Что представляет собой Англия этих веков? Да, бурно развиваются промышленность, финансы и торговля. Но все это зиждется на поистине рабском труде рабочих. В Англии некоторые шахтеры носили железные ошейники! Сейчас принято млеть от английской демократии, на улицах Москвы висят рекламные плакаты со словами английского политика восемнадцатого века Уильяма Питта-младшего. Ограничение личной свободы под предлогом государственной необходимости — оправдание для подонков! Но Питт нагло врал.
Чтобы говорить такое о туманном Альбионе XVIII – XIX веков, надо было обладать изрядной долей фантазии пополам с лицемерием. Мы все комплексуем, что у нас крестьяне были крепостными. Между тем тогда только в военном британском флоте было несколько сотен линейных кораблей и фрегатов с десятками тысяч человек в экипажах. Формально они считались контрактниками, фактически же были рабами. Как шла вербовка? Людей спаивали в кабаках, прикладывали палец пьяного к контракту — и наутро человек, очнувшись, обнаруживал себя на корабле, где был обязан служить лет пять. При этом царь и бог на борту — капитан, который мог вздернуть на рее любого. За малейшее неповиновение — карцер или плети. Жизнь матросов была ужасной. Тяжелейшая работа, прерывистый сон от вахты до вахты, скверная пища и тухлая вода, болтание в море месяцами, каждодневный риск утонуть, быть перешибленным лопнувшим тросом или сорваться с мачты. В случае войны каждый рисковал остаться без рук или ног, после чего его пинком отправляли на «гражданку» — без всяких пособий или пенсий. Свобода, говорите?
Иногда капитаны набирали себе команды, высылая на улицы ночных городов особые группы захвата, которые отлавливали людей. Во времена войн с Наполеоном мобилизация во флот шла несколько другим способом: людей отлавливали на улицах армейские патрули, наплевав на всякие права человека.
А ведь был еще и торговый флот...
Рядом с армией рабов-матросов существовали работные дома (ГУЛАГ). По закону 1834 года нищих принудительно заключали в приюты, созданные по образу и подобию тюрем. Мужей разлучали с женами, матерей — с детьми. Всех принуждали к тяжелой работе. Например, дробить камни или расплетать старые канаты на пеньку. Никаких денег за труд не платили. Только кормили. Разве это не лагеря? Кроме того, в старой доброй Британии имелась целая армия пролетариев, вынужденных вкалывать за гроши и ютиться в трущобах, масса угнетенных ирландцев, лишенных земли. Попытки рабочих выступлений в Англии подавлялись пушечным огнем и клинками кавалерии. (Знаменитое «Питерлоо» 1815 года). Справедливости ради заметим, что такое творилось не только в Англии. Восстания лионских ткачей во Франции в 1830-е годы тоже подавлялись артиллерийским огнем и картечью. Добавим к этому поставленную англичанами на широкую ногу работорговлю. При этом всеобщего избирательного права в Англии не существовало до 1928 года! То были времена господства самого мрачного, самого пещерного капитализма, помноженного на олигархический строй. Он почти полностью повторял средневековую Венецию.
Да Британия, по сути дела, и была такой супер-Венецией нового времени. Существуя на островах, не боясь ничьих наземных вторжений, Британия имела маленькую сухопутную армию, но зато большой флот и огромные деньги. Англичане в XVIII веке совершенно по-венециански предпочитали воевать чужими руками, субсидируя своим золотом европейских государей. А чтобы в Европе не образовалась какая-нибудь грозная сила, способная бросить им вызов, они умело стравливали континентальных европейцев между собой, создавая и поддерживая враждебные друг другу лагеря. В этом, кстати, англичане полностью предвосхитили внешнюю политику Соединенных Штатов в XX веке.
Англичане не пожалели денег Турции, помогая ей воевать с Россией. Они удачно участвуют в Семилетней войне 1756-1763 годов. Покуда русские молотят пруссаков, британцы выбивают французов из Индии и Канады. Единственная крупная неудача для них — откол от империи Северной Америки в 1776 году. Но ее потеря не стала для Альбиона смертельным ударом. Даже Наполеон, официально будучи врагом англичан, во многом действовал им на руку. Ведь он крушил европейские государства налево и направо, из Египта его вовремя вышибли — и все складывалось как нельзя кстати. Разгромив французский флот при Трафальгаре в 1804-м, британцы совершенно не опасались наполеоновского вторжения через Ла Манш. При тогдашней технике такая операция была невозможной. С Наполеоном на благо Англии воевало «пушечное мясо» — австрийцы и русские. Когда русский император Павел I, наконец, сообразил, что довольно таскать каштаны из огня для англичан и почти договорился с Наполеоном о взаимодействии, Англия профинансировала гвардейский заговор в Петербурге, во главе которого стоял английский посол. И русский царь Павел был задушен.
Венеция, господа, Венеция во всей ее красе...
Под стать звериному английскому строю была и английская философия тех времен — звериная философия Локка, Гоббса и Юма. Томас Гоббс рисует историю человеческих обществ как войны всех против всех, и только власть тиранического государства-Левиафана обуздывает людей.
Джон Локк учил английскую знать, что человеческий разум — отнюдь не создание Божье, а лишь «чистый лист», который пассивно регистрирует животные ощущения.
Дэвид Юм проповедовал: у человека нет души. Есть только «связка» изменчивых восприятий. Именно поэтому Юм отрицал необходимость морали и традиции. Важен только гедонизм, удовлетворение собственных желаний. Юм сам не чурался педерастии. Кстати, уже тогда это пристрастие стало весьма распространенным среди английской аристократии. Английская порнография тех времен поражает своей грубостью и натуралистичностью. То были зерна, брошенные в английскую почву еще Паоло Сарпи.
Вся эта философия отнюдь не только игра пресытившегося ума.
Философию и политику Англии, этой сверх-Венеции, олицетворяют и другие фигуры — Иеремия Бентам, шпион и философ-утилитарист, а также некоронованный король Британии Уильям Петти. Здесь мы открываем одну из самых грязных страниц в западной истории: роли Англии в чудовищной Французской революции 1789-1804 годов.
В 1780 году тридцатидвухлетний Бентам был приближен Уильямом Петти, лордом Шелбурнским. Фактически «дожем Британии» тех времен. В то время формировались Интеллидженс Сервис — британская разведка, и Форин Офис — министерство иностранных дел. На самом деле — тоже разведка и спецслужба. Оно и понятно: обе службы создавались на базе Секретного комитета Ост-индской компании, и занимался этим Уильям Петти. Философа приглашают на службу в Форин Офис. Чем же понравился Бентам лорду Шелбурнскому?
Для Бентама нет никакой разницы между человеком и животным. Бентам утверждал, что только боль и удовольствие управляют нами: мы хотим избежать первой и гонимся за вторым. Принцип полезности, принцип достижения наивысшего удовольствия и удовлетворения — ключ ко всей жизни. Уильям Петти был без ума от Бентама. Он на свои деньги печатает его книги на английском и французском языках, распространяя их в Европе.
Потом они попадут в Америку». Что произошло с Америкой, известно из её кровавой истории...
XVI век в Англии — самое мрачное время. Особенно правление Генриха Восьмого (1509—1547), возглавившего Реформацию и оторвавшего Альбион от католической церкви. В это время начинается предкапиталистическое развитие Англии. Становится очень выгодным не хлеб сеять, а разводить овец и поставлять шерсть в соседнюю Голландию, где работает множество текстильных мануфактур.
Но где взять землю под пастбища на небольшом острове?
И лорды принимаются массой сгонять свободных крестьян с земли, захватывая общинные и монастырские угодья. Крестьяне лишаются имущества, превращаются в толпу людей без собственности и всяких средств к существованию. Их недовольство жестоко подавляется наемными войсками. Происходит нечто, поразительно напоминающее советское раскулачивание и коллективизацию 1929 года.
Массы лишенных собственности свободных крестьян превращаются в нищих и бродяг — пауперов. Им приходится воровать, чтобы не умереть с голоду. Власть применяет против них жесточайшие законы, за всякую кражу карая виселицей. Казнят даже 14-летних детей. По совершенно официальным данным, при Генрихе Восьмом из трехмиллионного населения страны повесили 72 тысячи человек — два с половиной процента всех англичан. Семьдесят две тысячи англичан погибли в муках удушья. То были самые настоящие массовые репрессии, чистой воды геноцид.
Если перенести уничтожение одной сороковой части населения на 190-миллионный СССР сталинских времен, то получится четыре с половиной миллиона душ. Справедливости ради отметим, что при Сталине было казнено гораздо меньше народу. Сталин забирал людей в основном на великие стройки, откуда был шанс вернуться. Английская же петля убивала стопроцентно. Кстати, при внучке Генриха, королеве Елизавете, когда законы против бродяг применялись на всю катушку, в стране было казнено уже 90 тысяч человек. Сколько же народу погибло от недоедания и нищеты — не считал никто. Что это, если не массовые репрессии?
Так в Англии закладывались основы капитализма. В сгоне крестьян с земли и в их казнях была своя жестокая логика. Развивающийся капитализм требовал массы дешевых рабочих рук, ратей покорных пролетариев, согласных работать по 12 часов в сутки за гроши — нет, еще не на фабриках, а пока только на мануфактурах, безмашинных предприятиях, основанных на мускульной силе. Нужно было откуда-то набирать матросов на парусные корабли, где труд также был каторжным. Обладающие своей землей крестьяне туда ни за какие коврижки не пошли бы. Сначала следовало провести «коллективизацию и раскулачивание», истребив строптивых людей, готовых сопротивляться. Что и произошло. Западный капитализм строился на людских костях.
Кстати, потом англичане будут загонять нищих в так называемые работные дома, где несчастные обрекались на рабский, бесплатный труд. По сути дела, то был настоящий ГУЛАГ , трудовые зоны-колонии. Именно в Англии будет применяться детский труд, и над детишками, обреченными идти на текстильные фабрики, будут стоять надсмотрщики с плетьми.
Правда, опыт показал, что именно такое жестокое обезземеливание крестьян обеспечивает самый быстрый путь от старого, традиционно-аграрного общества к индустриальному строю. Те, кто не воспользовался английским примером — Россия, Австрия, Франция — здорово отстали от британцев в экономическом развитии в XVII-XIX столетиях. Англия в итоге становится «мастерской мира», главным фабрично-заводским и банковским центром планеты. США — это отдельный случай. В Северной Америке не было феодально-патриархального общества, которое нужно было ломать. К тому же в Америку прибывал уже переработанный Реформацией человеческий материал.
Словом, Сталин, проводя жестокую индустриализацию 1930-х годов и массово лишая крестьян собственности, не был никаким особым деспотом и садистом. Он всего лишь за десять лет сделал то, что англичане делали век с лишним. Индустриализация страны — дама жестокая. Сначала требует человеческих жертвоприношений и лишь затем, смягчаясь, превращается в щедрую красавицу. Прежде чем придти к «правам человека» и к гуманизму, Запад тоже прошел свой «сталинизм».
Кстати, при Генрихе Восьмом террор свирепствовал и в верхах. Знатным людям тоже рубили головы налево и направо по подозрению в заговорах против короля.
Любой серьезный исследователь скажет: в XVI веке Англия меняет свой лик. Страну словно перекодируют. Рождается жестокий олигархический режим, скрещенный с разбойничьей, хищнической, типичной экономикой «добычи трофеев». Уже после Генриха, во второй половине столетия, англичане дают миру пример коммерческого пиратства под государственной «крышей». Сыны туманного Альбиона строят быстроходные, хорошо управляемые парусники, грабя караваны испанских судов, идущих с грузом серебра и золота из американских колоний. Пираты получают звания лордов. Сама королева Елизавета вкладывает свои деньги в разбой на океанских путях.
Мы же отметим: перекодировка Британии, разрыв Генриха Восьмого и с католицизмом, и с испано-германо-американской империей Карла Пятого Габсбурга — дело рук Венеции. Ведь Габсбургам очень важно было держать под контролем крайне уязвимый стратегический маршрут, связывающий их европейские и американские владения. Поэтому они были заинтересованы в добрых отношениях с Британией. Именно поэтому они сделали супругой Генриха (первой по счету) испанку — Екатерину Арагонскую. Однако король увлекся англичанкой Анной Болейн и хотел развестись с первой женой. Этому противились и Габсбурги, и Папа Римский — ведь католичество запрещало разводы.
Однако на сторону короля стала венецианская партия при английском дворе. Тогда ее олицетворял лорд Томас Кромвель — один из членов венецианского движения «Спиритуали», покровитель тех, кто выступал за разрыв с Римом. Консультантом же Генриха по бракоразводно-половым вопросам выступил родственник Контарини — венецианец Франческо Зорзи. Именно он на основании какого-то старинного манускрипта доказал, что Папа не мог позволить Генриху жениться на Екатерине Арагонской и потому брак с самого начала был незаконным. А потому, мол, и никакого развода не нужно.
Прибыв в Лондон в 1529-м году и оставшись там до конца дней своих, Зорзи создал венецианское лобби в Англии. Зорзи при этом был почитателем и глубоким знатоком каббалы и черной магии. В 1536-м он даже написал книгу «К проблемам тайного письма» — настоящее руководство для начинающего колдуна. Деталь мелкая, но любопытная.
Поэтому совершенно не случайно, что именно с этого времени венецианцы переводят капиталы из Венеции в Британию. Город на каналах и лагунах стал бесполезен: мировые торговые пути и эпицентр мировой политики бесповоротно ушли из Средиземного моря в Атлантику. Теперь венецианцам нужен выход в океаны и новый остров — поближе к гуще европейских событий. Они переносят в Британию многовековой опыт коварства, заговоров, финансовых и политических манипуляций. И представление о человеке как о двуногом звере — тоже.
В 1583 году в Венеции велась яростная борьба между старыми и молодыми торгово-аристократическими домами. Молодые понимали, что роль старой Венеции исчерпана, она утрачивает свое значение. Молодые выдвинули план: уничтожить одновременно и папство, и Габсбургов, с помощью Франции, отдав Германию на растерзание протестантам. Старики считали, что нужно просто нейтрализовать папство и взять его под контроль. И тогда «младовенецианцы» решили перевести свои финансы в Голландию и Англию.
Идеологом «младовенецианцев» стал монах Паоло Сарпи — еще одна зловещая фигура европейской истории. Вольнодумец и гомосексуалист, антихристианин, считавший Библию лишь сборником забавных анекдотов, Сарпи посеял зерна розенкрейцерства – виртуальной предтечи тайных обществ. Сарпи считал, что вера в Бога иррациональна и умному человеку просто не нужна. Сарпи стоял у истоков Просвещения. Его другом был знаменитый Джордано Бруно, сожженный по приговору инквизиции в Риме в 1600 году…
Здесь необходимо сделать некоторое отступление, обратив особое внимание на личность Джордано Бруно, которого мы долгое время считали мучеником, атеистом, пропагандистом учения Николая Коперника, автором гениальной догадки, что разумная жизнь существует и на других планетах. Однако исследования жизни этого «великого» человека показывают, что главным пунктом обвинений инквизиции против Бруно была пропаганда им самой разнузданной сексуальной распущенности и сатанизма. Этими фактами он бравировал на следствии, за что его и сожгли в 1600 году. Такими были соратники идеолога «младовенецианцев» Паоло Сарпи – «просветителя».
Сарпи стал властителем умов после 1606 года, когда Папа Римский собрался судить в Венеции двух католических прелатов. Сарпи развернул энергичную и эффективную пропагандистскую войну против Папы. Из-под его пера выходят памфлет за памфлетом, которые тотчас переводятся в Англии. Сарпи защищает главенство государства над Папой. Завоевав известность, Сарпи написал еще несколько работ, подвергающих сомнению саму необходимость существования Церкви.
Параллельно с этой интеллектуальной агрессией идет экономическое проникновение «младовенецианцев» в Британию. Не рассчитывая особенно на королей, они делают ставку на протестантский настроенный купеческий класс. Сначала лорд Лестер основывает Венецианскую компанию в Британии. Этой компании Венеция уступает несколько важнейших торговых маршрутов.
В 1581 году под контролем венецианцев в Британии возникает Левантийская торговая компания, которая укрепляется в Восточном Средиземноморье, получая важные привилегии (капитуляции на языке тех времен) у турецких властей.
Затем обе эти компании сливаются, и на их основе в 1600 году поднимается громадная Ост-индская компания (ОИК) — уникальнейшее образование, имевшее свои армию и флот, спецслужбу и дипломатию. Именно эта компания обеспечит англичанам экспансию в Индию, положив начало великой Британской колониальной империи. Первым управляющим ОИК стал Томас Смайт — питомец Падуанского университета, одного из центров венецианского влияния.
Пройдет еще 80 лет до полного утверждения в Англии «венецианской партии», но «интеллектуальная империя» воцаряется здесь необратимо. Сарпи удается создать в Британии мощную, как теперь принято говорить, «фабрику мысли» и «лоббистскую группу» одновременно, определившую в британском истеблишменте многое на века вперед. Британия постепенно превращается не только в колыбель индустриализма, мастерскую мира и лидера формирующегося капиталистического строя, но одновременно и в центр ростовщичества, оплот работорговли, твердыню темных культов.
«Отрицание Человека как Образа Божьего закладывается в основу «Новой Эпохи». Это была программа и замысел Сарпи. Этим по существу завершилось разрушение английской души. Венеция, венецианские методы были перенесены в Англию».
Многие исследователи считают, что ХVII век в Англии – это начало борьбы за религиозную и политическую свободу, в которой масонство играло главную, руководящую роль. В основе этой борьбы лежали вопросы свободы совести. Однако это совсем не так. Главной задачей революционных событий в Англии было внедрение, а точнее захват власти в этой стране представителями «Черной аристократии» Венеции. Они разрабатывали планы и финансировали Английскую революцию, а исполнителями их замыслов были масоны.
Английский король в 1625-1649 годах Карл I из династии Стюартов настаивал на том, что народ должен получить свои религиозные верования из рук короны и духовенства. В то время масоны утверждали, что право определения верований принадлежит только самому народу.
Двухтомное описание жизни Карла I, опубликованное в 1828-1830 гг., известный английский критик и писатель Исаак Дизраэли начинает такими, несколько туманными, словами: «Судьба повелела так, чтобы Англия стала первой страной, в которой произошла революция, серия их еще не закончена».
Книга начинается обзором старой Англии, основанной на христианстве и своих собственных древних традициях. С одной стороны – объединение монархии, церкви, государства, знати и людей, а с другой – зловещие очертания кальвинизма. Кальвин (Calvin), был одним из реформаторов церкви, который прибыл в Женеву из Франции, где его имя писалось как Кауин (Cauin), вероятно отражающее попытку произнести имя Коган (Cohen) на французский манер. Чтобы развеять некоторые сомнения относительно национальности Кальвина, стоит привести маленький факт из другого периода времени, средины ХХ ст. На конгрессе еврейского ордена Бней-Брит в Париже (о котором сообщалось в «Католик газете» в феврале 1936 года) утверждалось, что знаменитый христианский реформатор Жан Кальвин был еврей.
Кальвин взрастил и организовал большое количество революционных ораторов, немалое количество которых было послано в Англию и Шотландию. Таким образом, под прикрытием религиозного движения была создана сеть агитаторов, которые явились катализатором и движущей силой английской революции.
Агитаторы-демагоги стали проповедовать строгое соблюдение Шабата (Закона о субботе).
«Страна была искусно разделена на тех, кто соблюдает Шабат, и на остальных… Кальвин, – говорит далее Исаак Дизраэли, – считал, что Шабат, имея своим источником еврейскую религию, ограничен в своем соблюдении кругом святых людей».
Продолжая свое повествование, Дизраэли утверждает, что кальвинисты держали фактически всю страну в своей власти:
«Казалось, что религия, согласно им, состояла из шабатской казуистики и что Британский сенат был фактически превращен в компанию раввинов».
Затем он добавляет:
«В 1650 году, после казни короля Карла I в 1649 году, был принят закон, согласно которому те, кто не соблюдал Шабат, подвергались наказанию».
Силы, стоящие за растущим заговором кальвинистов начали выходить из-за кулис и еще более обнажать свои цели. В это время в Лондоне неожиданно стали появляться вооруженные банды боевиков. Об этом периоде Исаак Дизраэли пишет:
«Их число доходило до десяти тысяч, и у них было настоящее оружие. Это была милиция повстанцев, которая готова была делать свою разрушительную работу дешево и в любое время. Когда видишь, как эти банды, вооруженные кинжалами и дубинами, терроризируют город, становится ясно, что их появление – это результат работы, которая была начата задолго до этого».
Когда эти банды впервые появились, и те, кто контролировал события из-за кулис, явно ставили своей целью провоцирование гражданской войны. Эти вооруженные банды запугивали многих, включая обе палаты Парламента и дворец. Впоследствии этот же метод был использован позже, во время французской и русской революций.
Исаак Дизраэли проводит поразительные параллели между революциями в Англии и Франции. Тактика прессы была в явную поддержку революции, страна была наводнена революционными брошюрами и листовками. С 1640 по 1660 гг. их вышло около тридцати тысяч. То же самое произошло позже и во Франции, во время смуты там тоже выходило огромное количество революционных плакатов и брошюр.
Да, XVII столетие для Англии стало веком потрясений. В 1642-1651 годах в стране бушевали буржуазная революция и гражданская война. Англичане казнили короля Карла (так что россияне с убийством Николая Второго были отнюдь не первыми). К тем же временам относятся завоевание Шотландии и варварский, грабительский поход англичан в Ирландию. Все это закончилось верхушечной революцией 1688-го, после чего складывается Англия — парламентская монархия, олигархия крупных капиталистов и лордов-землевладельцев. Та Англия, которую мы знаем по XVIII – XIX столетиям.
Что представляет собой Англия этих веков? Да, бурно развиваются промышленность, финансы и торговля. Но все это зиждется на поистине рабском труде рабочих. В Англии некоторые шахтеры носили железные ошейники! Сейчас принято млеть от английской демократии, на улицах Москвы висят рекламные плакаты со словами английского политика восемнадцатого века Уильяма Питта-младшего. Ограничение личной свободы под предлогом государственной необходимости — оправдание для подонков! Но Питт нагло врал.
Чтобы говорить такое о туманном Альбионе XVIII – XIX веков, надо было обладать изрядной долей фантазии пополам с лицемерием. Мы все комплексуем, что у нас крестьяне были крепостными. Между тем тогда только в военном британском флоте было несколько сотен линейных кораблей и фрегатов с десятками тысяч человек в экипажах. Формально они считались контрактниками, фактически же были рабами. Как шла вербовка? Людей спаивали в кабаках, прикладывали палец пьяного к контракту — и наутро человек, очнувшись, обнаруживал себя на корабле, где был обязан служить лет пять. При этом царь и бог на борту — капитан, который мог вздернуть на рее любого. За малейшее неповиновение — карцер или плети. Жизнь матросов была ужасной. Тяжелейшая работа, прерывистый сон от вахты до вахты, скверная пища и тухлая вода, болтание в море месяцами, каждодневный риск утонуть, быть перешибленным лопнувшим тросом или сорваться с мачты. В случае войны каждый рисковал остаться без рук или ног, после чего его пинком отправляли на «гражданку» — без всяких пособий или пенсий. Свобода, говорите?
Иногда капитаны набирали себе команды, высылая на улицы ночных городов особые группы захвата, которые отлавливали людей. Во времена войн с Наполеоном мобилизация во флот шла несколько другим способом: людей отлавливали на улицах армейские патрули, наплевав на всякие права человека.
А ведь был еще и торговый флот...
Рядом с армией рабов-матросов существовали работные дома (ГУЛАГ). По закону 1834 года нищих принудительно заключали в приюты, созданные по образу и подобию тюрем. Мужей разлучали с женами, матерей — с детьми. Всех принуждали к тяжелой работе. Например, дробить камни или расплетать старые канаты на пеньку. Никаких денег за труд не платили. Только кормили. Разве это не лагеря? Кроме того, в старой доброй Британии имелась целая армия пролетариев, вынужденных вкалывать за гроши и ютиться в трущобах, масса угнетенных ирландцев, лишенных земли. Попытки рабочих выступлений в Англии подавлялись пушечным огнем и клинками кавалерии. (Знаменитое «Питерлоо» 1815 года). Справедливости ради заметим, что такое творилось не только в Англии. Восстания лионских ткачей во Франции в 1830-е годы тоже подавлялись артиллерийским огнем и картечью. Добавим к этому поставленную англичанами на широкую ногу работорговлю. При этом всеобщего избирательного права в Англии не существовало до 1928 года! То были времена господства самого мрачного, самого пещерного капитализма, помноженного на олигархический строй. Он почти полностью повторял средневековую Венецию.
Да Британия, по сути дела, и была такой супер-Венецией нового времени. Существуя на островах, не боясь ничьих наземных вторжений, Британия имела маленькую сухопутную армию, но зато большой флот и огромные деньги. Англичане в XVIII веке совершенно по-венециански предпочитали воевать чужими руками, субсидируя своим золотом европейских государей. А чтобы в Европе не образовалась какая-нибудь грозная сила, способная бросить им вызов, они умело стравливали континентальных европейцев между собой, создавая и поддерживая враждебные друг другу лагеря. В этом, кстати, англичане полностью предвосхитили внешнюю политику Соединенных Штатов в XX веке.
Англичане не пожалели денег Турции, помогая ей воевать с Россией. Они удачно участвуют в Семилетней войне 1756-1763 годов. Покуда русские молотят пруссаков, британцы выбивают французов из Индии и Канады. Единственная крупная неудача для них — откол от империи Северной Америки в 1776 году. Но ее потеря не стала для Альбиона смертельным ударом. Даже Наполеон, официально будучи врагом англичан, во многом действовал им на руку. Ведь он крушил европейские государства налево и направо, из Египта его вовремя вышибли — и все складывалось как нельзя кстати. Разгромив французский флот при Трафальгаре в 1804-м, британцы совершенно не опасались наполеоновского вторжения через Ла Манш. При тогдашней технике такая операция была невозможной. С Наполеоном на благо Англии воевало «пушечное мясо» — австрийцы и русские. Когда русский император Павел I, наконец, сообразил, что довольно таскать каштаны из огня для англичан и почти договорился с Наполеоном о взаимодействии, Англия профинансировала гвардейский заговор в Петербурге, во главе которого стоял английский посол. И русский царь Павел был задушен.
Венеция, господа, Венеция во всей ее красе...
Под стать звериному английскому строю была и английская философия тех времен — звериная философия Локка, Гоббса и Юма. Томас Гоббс рисует историю человеческих обществ как войны всех против всех, и только власть тиранического государства-Левиафана обуздывает людей.
Джон Локк учил английскую знать, что человеческий разум — отнюдь не создание Божье, а лишь «чистый лист», который пассивно регистрирует животные ощущения.
«Он определенно больше уважал счетчик казны, чем человека, и открыто защищал ростовщичество как необходимый институт для защиты тех, чьи состояния были «вложены» в деньги. Его теория государственного управления напоминает суждения владельца казино, для которого закон — это условие для того, чтобы озверевшие игроки дрались за денежные суммы, размер которых затем определит их значимость в обществе. «Свобода» Локка существует во имя «собственности»...
Дэвид Юм проповедовал: у человека нет души. Есть только «связка» изменчивых восприятий. Именно поэтому Юм отрицал необходимость морали и традиции. Важен только гедонизм, удовлетворение собственных желаний. Юм сам не чурался педерастии. Кстати, уже тогда это пристрастие стало весьма распространенным среди английской аристократии. Английская порнография тех времен поражает своей грубостью и натуралистичностью. То были зерна, брошенные в английскую почву еще Паоло Сарпи.
Вся эта философия отнюдь не только игра пресытившегося ума.
Философию и политику Англии, этой сверх-Венеции, олицетворяют и другие фигуры — Иеремия Бентам, шпион и философ-утилитарист, а также некоронованный король Британии Уильям Петти. Здесь мы открываем одну из самых грязных страниц в западной истории: роли Англии в чудовищной Французской революции 1789-1804 годов.
В 1780 году тридцатидвухлетний Бентам был приближен Уильямом Петти, лордом Шелбурнским. Фактически «дожем Британии» тех времен. В то время формировались Интеллидженс Сервис — британская разведка, и Форин Офис — министерство иностранных дел. На самом деле — тоже разведка и спецслужба. Оно и понятно: обе службы создавались на базе Секретного комитета Ост-индской компании, и занимался этим Уильям Петти. Философа приглашают на службу в Форин Офис. Чем же понравился Бентам лорду Шелбурнскому?
Для Бентама нет никакой разницы между человеком и животным. Бентам утверждал, что только боль и удовольствие управляют нами: мы хотим избежать первой и гонимся за вторым. Принцип полезности, принцип достижения наивысшего удовольствия и удовлетворения — ключ ко всей жизни. Уильям Петти был без ума от Бентама. Он на свои деньги печатает его книги на английском и французском языках, распространяя их в Европе.
Потом они попадут в Америку». Что произошло с Америкой, известно из её кровавой истории...