Накануне празднования Дня независимости Евгений Федоров, депутат Государственной думы РФ, член генерального совета партии "Единая Россия", в беседе с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой размышляет о потерянном, по его мнению, суверенитете России.
Он уверен, что, только восстановив единое пространство с братской Украиной, Россия сможет взять реванш после своего поражения 1991 года. Именно Украина — по мнению депутата, это ключ к суверенитету РФ.
— Евгений Алексеевич, сейчас в Европе остро стоит проблема с мигрантами. Германия, Франция плачут, а скандинавские страны так просто рыдают кровавыми слезами… В России тоже наблюдается печальная тенденция — конфликты местного населения с понаехавшими, столкновение культур и традиций…
— В национальной политике, к сожалению, у нас не хватает сейчас национальных сил, чтобы реализовать эту самую политику. Надо менять миграционную систему, в том числе, систему национальной иммиграции, проводить политику единой нации. Очень хорошо, что люди сюда приезжают. НО — но они должны приезжать со знанием русского языка, с российским менталитетом. И, конечно, надо уходить от Москвы в ее сегодняшнем виде.
Я — вообще, сторонник того, что российскую столицу надо перенести в Киев, потому что это позволит решить по-другому многие проблемы. Надо менять политическую систему, чтобы люди равномерно проживали по всей территории.
— Как вы относитесь к тому, что у нас есть Москва, а есть Россия — два государства в государстве? При этом в Москве деньги, в Москве бизнес, в Москве все представительства, а грязные производства — где-то вне Москвы. И если язык раньше до Киева доводил, сейчас он ведет в Москву. Все мигранты едут в Москву.
— Москва — своего рода Америка, которая производит управление и за это получает деньги.
— Может, нам столицу перенести куда-нибудь в глубь России, в Сибирь…
— Перенос столицы в мире, да и в России, — это изменение стратегического курса. Когда Петр Первый строил столицу в Санкт-Петербурге на болотах, было вообще непонятно, зачем он это делал, но он это делал для того, чтобы изменить вектор движения России. То есть, он Россию развернул в сторону Европы и начал формировать соответствующие российские элиты. Для России изменение столицы — это один из элементов изменения элит. Поэтому, когда мы говорим о том, где быть столице, мы должны говорить о российских элитах. Когда мы говорим о российских элитах, мы понимаем, что элит в России нет, они не носят национального статуса. За последние 20 лет мы имеем элиты, полностью привязанные к стране-победителю, к Соединенным Штатам. В России любой богатый человек обязан присягнуть Америке или ее союзникам.
— Что значит — обязан присягнуть Америке?
— Поехать за границу обязан, зарегистрировать свое имущество там. В России запрещено иметь крупное национальное имущество. Он должен стать, с точки зрения собственности, гражданином другой страны, резидентом другой страны. Это правило вытекает из капитуляции 1991 года и отсутствия суверенитета. Как только вы накопили определенный капитал в России, вы обязаны уехать за границу, то есть, увезти его туда и там разместить. Исключений нет, подчеркиваю. Вот у нас сотни тысяч богатых людей, они все за рубежом. То есть, вы должны создать будете фирму, например, на Кипре или в Лондоне, или на Гибралтаре и все свое имущество завести на эту фирму, и вы можете ее быть владельцем, хотя на самом деле мы не знаем, владелец вы ее или нет, потому что документов нет. Но при этом вы обязаны это сделать, это колониальные правила российской экономики 1991 года. Это все следствие поражения 1991 года.
— Как это связано со столицей?
— Когда мы будем восстанавливать суверенитет, мы обязаны будем неизбежно решать проблему элит. Мы обязаны будем формировать у элит новые возможности, чтобы начали формироваться национальные элиты. Изменение столицы может сильно этому помочь. Так было при Петре Первом, и когда Ленин перевел столицу из Санкт-Петербурга в Москву, он тем самым как бы обрубал предыдущие механизмы формирования элит страны. И в этом плане, я думаю, России обязательно в рамках трансформации суверенного государства придется менять столицу. Но это прогноз.
Теперь вопрос — куда? Перенос столицы на Дальний Восток, есть такие варианты, — там не будет движения к новым возможностям, скорее это отступление. Все-таки мы привыкли геополитически развиваться, и вырабатывать систему отступления — это не очень правильно. Мы все-таки больше европейцы.
— Мы и азиаты.
— Азиаты, но европейские. Для нас все-таки движение столицы должно быть в сторону европейской культуры.
— Куда западнее Москвы? В Брянск?
— В Киев.
— Извините, Киев это вообще не Россия.
— Во-первых, Киев — это Русь, а Русь — это Россия. Переносом столицы в Киев мы решаем много вопросов. Мы решаем вопросы большой России или большой Украины, что одно и то же. Украина от Карпат до Сахалина — это есть Русь, Русь — это Россия. Второе, мы не уходим от Европы, оставляем европейский исторический выбор. Третье, мы просто восстанавливаем принципиально другое качество страны. А самое главное — мы формируем новый код элит. То есть, фактически это завершение процесса отступления, который у нас идет с 1991 года. Сдали Москву, вернулись и взяли обратно Берлин, как в 1945.
— Хельсинки не возьмем? Финляндия тоже была частью российской империи…
— Выход на столицу в Киеве — мы этот вопрос изучали довольно активно.
— То есть, вы серьезно говорите об этом?
— Конечно, я и с депутатами украинскими вел переписку на эту тему. Мало того, вопрос единого государства на Украине поддерживается с двух флангов, середина только не поддерживает его, уходит от решения. Янукович, например, хотя он созвал переговорную группу. То есть, у нас есть переговорная группа по единому государству. Левый фланг, коммунисты — "за", фланг националистов раскололся. Тимошенко — "против", потому что партия Тимошенко под американцами, а националисты новой волны Украины — "за", потому что в их понимании это большая Украина, от Карпат до Сахалина.
— А нам-то зачем это?
— Так это одно и то же — мы и они. Это как ГДР с ФРГ. Вы знаете, как сильно отличается язык ГДР от языка, допустим, Западной Германии, Рейнской области. И это одна нация. А с Украиной у нас вообще никакого отличия. Единственное, что нас сейчас объединяет, что и Украина, и Россия — колонии. Россия в меньшей степени, Украина в большей степени. Но выход из колониального прошлого, восстановление суверенитета страны — это и есть единое государство.
— Тем не менее, Украина очень дорожит тем, что перестала быть частью России, частью Советского Союза. А тут получается, что они им опять предлагают идти под кого-то…
— У них та же история, что у нас, 20 лет пропаганды, конечно, — это большая сила. На Украине эта пропаганда 20 лет работает.
Но она разбивается трехчасовым размышлением любого нормального человека. И в этом плане решение проблемы Украины, особенно со столицей в Киеве, это решение проблемы выхода для будущих украинских элит (сегодня на Украине нет элит, как и в России).
— Почему вы говорите только о России и Украине, а не о Белоруссии?
— Белоруссия туда тоже входит, просто Белоруссия меньше…
— Минск еще западнее.
— У нас формально, кстати, столица единого государства в Минске. Белоруссия меньше, и решение проблемы с Украиной — это есть решение сути проблемы 1991 года. То есть, это восстановление границ Советского Союза от 1944 года и движение дальше. Столица в Киеве означает выход на нашу ориентацию Восточной Европы, Финляндии и всего остального. Это восстановление позиций суверенной страны на уровне мировой конкуренции. Поэтому столица в Киеве — это не только Украина, это еще и Прага, и Бухарест. Это как для Германии объединение с ГДР, вопреки позиции американцев. И это позволило Германии выйти принципиально на новый этап развития, в Европейский союз. Восстановление единого пространства с Украиной означает окончательную победу после поражения 1991 года, реванш.
— Вы считаете, это реально?
— Я как геополитик знаю, что это произойдет. Либо мы дальше отступаем и ликвидируем Россию за пять-десять лет, либо мы в этот же период времени восстанавливаем большое российское или украинское государство Русь, с любым названием. Вариантов нет. Это как движение по дороге вперед или назад. Если мы будем дальше отступать, мы уходим на еще более нижний уровень, то есть мы исчезаем, как страна.
Дальний Восток отпадает, юг отпадает, республики распадаются. Происходит то, что не успели американцы сделать во времена Ельцина, когда они уже запустили Хасавюртовские соглашения о ликвидации России. И мы такие маленькие страны, как Московия, как Казахская республика, Уральская республика. Дальний Восток уходит в этой ситуации под китайцев.
Мы же в войну могли в 1941 проиграть, могли потерять страну, и вообще, мы чудом выиграли. То есть пробудились национальные силы…
Отступление, которое мы сегодня имеем, приведет к контрнаступлению, в результате которого восстановятся позиции, которые мы потеряли в результате поражения в 1991 году. И ключ этого вопроса — это, конечно, Киев, это надо понимать, и Украина вообще. Так вот с этого момента заканчивается поражение, и начинается нормальная суверенная жизнь.
Поэтому окончательная победа для нас — это флаг в Киеве, причем флаг Украины… ну, как бы единого государства. Я не украинец, но я ничем себя не отличаю от любого жителя Украины, потому что такой же по ментальности абсолютно человек. И мне, например, не в лом, если в российскую элиту попадут выходцы из Украины. Кстати, в Думе четверть депутатов вообще украинского происхождения. Теперь вы понимаете, почему Путин так настойчиво работает с Украиной? Потому что это ключ к суверенитету и восстановлению поражения 1991 года.
Impcoms: Добавлю, что с Федоровым согласны такие титаны мысли, как Александр Проханов (ссылка), Михаил Делягин (ссылка), Игорь Панарин (ссылка), ну и видимо многие другие.
Он уверен, что, только восстановив единое пространство с братской Украиной, Россия сможет взять реванш после своего поражения 1991 года. Именно Украина — по мнению депутата, это ключ к суверенитету РФ.
— Евгений Алексеевич, сейчас в Европе остро стоит проблема с мигрантами. Германия, Франция плачут, а скандинавские страны так просто рыдают кровавыми слезами… В России тоже наблюдается печальная тенденция — конфликты местного населения с понаехавшими, столкновение культур и традиций…
— В национальной политике, к сожалению, у нас не хватает сейчас национальных сил, чтобы реализовать эту самую политику. Надо менять миграционную систему, в том числе, систему национальной иммиграции, проводить политику единой нации. Очень хорошо, что люди сюда приезжают. НО — но они должны приезжать со знанием русского языка, с российским менталитетом. И, конечно, надо уходить от Москвы в ее сегодняшнем виде.
Я — вообще, сторонник того, что российскую столицу надо перенести в Киев, потому что это позволит решить по-другому многие проблемы. Надо менять политическую систему, чтобы люди равномерно проживали по всей территории.
— Как вы относитесь к тому, что у нас есть Москва, а есть Россия — два государства в государстве? При этом в Москве деньги, в Москве бизнес, в Москве все представительства, а грязные производства — где-то вне Москвы. И если язык раньше до Киева доводил, сейчас он ведет в Москву. Все мигранты едут в Москву.
— Москва — своего рода Америка, которая производит управление и за это получает деньги.
— Может, нам столицу перенести куда-нибудь в глубь России, в Сибирь…
— Перенос столицы в мире, да и в России, — это изменение стратегического курса. Когда Петр Первый строил столицу в Санкт-Петербурге на болотах, было вообще непонятно, зачем он это делал, но он это делал для того, чтобы изменить вектор движения России. То есть, он Россию развернул в сторону Европы и начал формировать соответствующие российские элиты. Для России изменение столицы — это один из элементов изменения элит. Поэтому, когда мы говорим о том, где быть столице, мы должны говорить о российских элитах. Когда мы говорим о российских элитах, мы понимаем, что элит в России нет, они не носят национального статуса. За последние 20 лет мы имеем элиты, полностью привязанные к стране-победителю, к Соединенным Штатам. В России любой богатый человек обязан присягнуть Америке или ее союзникам.
— Что значит — обязан присягнуть Америке?
— Поехать за границу обязан, зарегистрировать свое имущество там. В России запрещено иметь крупное национальное имущество. Он должен стать, с точки зрения собственности, гражданином другой страны, резидентом другой страны. Это правило вытекает из капитуляции 1991 года и отсутствия суверенитета. Как только вы накопили определенный капитал в России, вы обязаны уехать за границу, то есть, увезти его туда и там разместить. Исключений нет, подчеркиваю. Вот у нас сотни тысяч богатых людей, они все за рубежом. То есть, вы должны создать будете фирму, например, на Кипре или в Лондоне, или на Гибралтаре и все свое имущество завести на эту фирму, и вы можете ее быть владельцем, хотя на самом деле мы не знаем, владелец вы ее или нет, потому что документов нет. Но при этом вы обязаны это сделать, это колониальные правила российской экономики 1991 года. Это все следствие поражения 1991 года.
— Как это связано со столицей?
— Когда мы будем восстанавливать суверенитет, мы обязаны будем неизбежно решать проблему элит. Мы обязаны будем формировать у элит новые возможности, чтобы начали формироваться национальные элиты. Изменение столицы может сильно этому помочь. Так было при Петре Первом, и когда Ленин перевел столицу из Санкт-Петербурга в Москву, он тем самым как бы обрубал предыдущие механизмы формирования элит страны. И в этом плане, я думаю, России обязательно в рамках трансформации суверенного государства придется менять столицу. Но это прогноз.
Теперь вопрос — куда? Перенос столицы на Дальний Восток, есть такие варианты, — там не будет движения к новым возможностям, скорее это отступление. Все-таки мы привыкли геополитически развиваться, и вырабатывать систему отступления — это не очень правильно. Мы все-таки больше европейцы.
— Мы и азиаты.
— Азиаты, но европейские. Для нас все-таки движение столицы должно быть в сторону европейской культуры.
— Куда западнее Москвы? В Брянск?
— В Киев.
— Извините, Киев это вообще не Россия.
— Во-первых, Киев — это Русь, а Русь — это Россия. Переносом столицы в Киев мы решаем много вопросов. Мы решаем вопросы большой России или большой Украины, что одно и то же. Украина от Карпат до Сахалина — это есть Русь, Русь — это Россия. Второе, мы не уходим от Европы, оставляем европейский исторический выбор. Третье, мы просто восстанавливаем принципиально другое качество страны. А самое главное — мы формируем новый код элит. То есть, фактически это завершение процесса отступления, который у нас идет с 1991 года. Сдали Москву, вернулись и взяли обратно Берлин, как в 1945.
— Хельсинки не возьмем? Финляндия тоже была частью российской империи…
— Выход на столицу в Киеве — мы этот вопрос изучали довольно активно.
— То есть, вы серьезно говорите об этом?
— Конечно, я и с депутатами украинскими вел переписку на эту тему. Мало того, вопрос единого государства на Украине поддерживается с двух флангов, середина только не поддерживает его, уходит от решения. Янукович, например, хотя он созвал переговорную группу. То есть, у нас есть переговорная группа по единому государству. Левый фланг, коммунисты — "за", фланг националистов раскололся. Тимошенко — "против", потому что партия Тимошенко под американцами, а националисты новой волны Украины — "за", потому что в их понимании это большая Украина, от Карпат до Сахалина.
— А нам-то зачем это?
— Так это одно и то же — мы и они. Это как ГДР с ФРГ. Вы знаете, как сильно отличается язык ГДР от языка, допустим, Западной Германии, Рейнской области. И это одна нация. А с Украиной у нас вообще никакого отличия. Единственное, что нас сейчас объединяет, что и Украина, и Россия — колонии. Россия в меньшей степени, Украина в большей степени. Но выход из колониального прошлого, восстановление суверенитета страны — это и есть единое государство.
— Тем не менее, Украина очень дорожит тем, что перестала быть частью России, частью Советского Союза. А тут получается, что они им опять предлагают идти под кого-то…
— У них та же история, что у нас, 20 лет пропаганды, конечно, — это большая сила. На Украине эта пропаганда 20 лет работает.
Но она разбивается трехчасовым размышлением любого нормального человека. И в этом плане решение проблемы Украины, особенно со столицей в Киеве, это решение проблемы выхода для будущих украинских элит (сегодня на Украине нет элит, как и в России).
— Почему вы говорите только о России и Украине, а не о Белоруссии?
— Белоруссия туда тоже входит, просто Белоруссия меньше…
— Минск еще западнее.
— У нас формально, кстати, столица единого государства в Минске. Белоруссия меньше, и решение проблемы с Украиной — это есть решение сути проблемы 1991 года. То есть, это восстановление границ Советского Союза от 1944 года и движение дальше. Столица в Киеве означает выход на нашу ориентацию Восточной Европы, Финляндии и всего остального. Это восстановление позиций суверенной страны на уровне мировой конкуренции. Поэтому столица в Киеве — это не только Украина, это еще и Прага, и Бухарест. Это как для Германии объединение с ГДР, вопреки позиции американцев. И это позволило Германии выйти принципиально на новый этап развития, в Европейский союз. Восстановление единого пространства с Украиной означает окончательную победу после поражения 1991 года, реванш.
— Вы считаете, это реально?
— Я как геополитик знаю, что это произойдет. Либо мы дальше отступаем и ликвидируем Россию за пять-десять лет, либо мы в этот же период времени восстанавливаем большое российское или украинское государство Русь, с любым названием. Вариантов нет. Это как движение по дороге вперед или назад. Если мы будем дальше отступать, мы уходим на еще более нижний уровень, то есть мы исчезаем, как страна.
Дальний Восток отпадает, юг отпадает, республики распадаются. Происходит то, что не успели американцы сделать во времена Ельцина, когда они уже запустили Хасавюртовские соглашения о ликвидации России. И мы такие маленькие страны, как Московия, как Казахская республика, Уральская республика. Дальний Восток уходит в этой ситуации под китайцев.
Мы же в войну могли в 1941 проиграть, могли потерять страну, и вообще, мы чудом выиграли. То есть пробудились национальные силы…
Отступление, которое мы сегодня имеем, приведет к контрнаступлению, в результате которого восстановятся позиции, которые мы потеряли в результате поражения в 1991 году. И ключ этого вопроса — это, конечно, Киев, это надо понимать, и Украина вообще. Так вот с этого момента заканчивается поражение, и начинается нормальная суверенная жизнь.
Поэтому окончательная победа для нас — это флаг в Киеве, причем флаг Украины… ну, как бы единого государства. Я не украинец, но я ничем себя не отличаю от любого жителя Украины, потому что такой же по ментальности абсолютно человек. И мне, например, не в лом, если в российскую элиту попадут выходцы из Украины. Кстати, в Думе четверть депутатов вообще украинского происхождения. Теперь вы понимаете, почему Путин так настойчиво работает с Украиной? Потому что это ключ к суверенитету и восстановлению поражения 1991 года.
Impcoms: Добавлю, что с Федоровым согласны такие титаны мысли, как Александр Проханов (ссылка), Михаил Делягин (ссылка), Игорь Панарин (ссылка), ну и видимо многие другие.