Дмитрий Медведев предложил отказаться от уголовного преследования за неэффективную трату государственных денег на инновации. «Система должна научиться прощать поражения», – говорит президент. Сейчас «Роснано» и РВК, отвечающие за рисковые госинвестиции, ежегодно привлекают внимание Генпрокуратуры.
Если компания-инноватор потратила деньги из бюджета, но не достигла результата, применять к ней уголовную статью недопустимо, заявил во вторник президент Дмитрий Медведев.
«Система должна научиться прощать поражения. Когда речь идет о таких исследованиях, у нас существует определенная парадигма восприятия – она такая административно-прокурорская», – сказал во вторник Медведев на заседании комиссии по модернизации и технологическому развитию в Сколково.
По его словам, «любого рода отрицательный результат, недостижение каких-то показателей, воспринимается как поражение не только индивидуальное, но и зачастую как нарушение государственной дисциплины, влекущее разного рода ответственность, включая уголовную». «Это недопустимо», – резюмировал президент, потребовав от судов «научиться реагировать на такого рода вещи гораздо более гибко» (этим словом ныне подразумевают "безнаказанность" и "лояльность"? - прим. ImpCommiss). Ранее о возможных потерях государства в процессе финансирования сколковских инновационных проектов предупреждал заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков.
Вопрос об обоснованности требований по эффективности высокорисковых инвестиций поднимался не только в контексте развития сколковского инновационного проекта, но и по итогам проверки деятельности госкорпорации «Роснано», которую провела Генпрокуратура.
Глава «Роснано» Анатолий Чубайс публично высказал претензии к Генеральной прокуратуре. В октябре 2010 года прокуроры потребовали от госкорпорации отчитаться о венчурных проектах, «не принесших ожидаемого результата». «У госкорпорации попросили представить полный перечень проектов, завершившихся неудачно, и перечень лиц, принимавших решение об этих проектах. То есть система реагирует в своем ключе», – огорчился глава «Роснано».
Ранее Генпрокуратура уже высказывала претензии к «Роснано». В ноябре 2009 года по итогам проверки госкорпорации выяснилось, что из выделенных ей государством 130 млрд рублей было освоено лишь 10 млрд рублей, причем половина средств ушла на обеспечение текущей деятельности госкорпорации.
Вопросы у контрольных органов были и к Российской венчурной компании.
В «Роснано» во вторник не прокомментировали инициативу президента.
Большая часть высокорисковых проектов оказывается провальной, говорят эксперты венчурного рынка. «Важно, чтобы неуспешный проект был быстро закрыт. Когда речь идет о государственных деньгах, закрытие вызывает интерес прокуратуры. В итоге получается, что проекты, которые развиваются плохо, предпочитают не закрывать, а рефинансировать», – говорит экономист Константин Сонин (другими словами, быстро спиздил бабки, и закрыл проект - прим. ImpCommiss).
По его мнению, венчурному бизнесу требуются юридические гарантии закрытия провальных проектов «без вмешательства прокуратуры».
Для развития венчурного инвестирования необходим закон «Об инвестиционном товариществе», – убежден один из авторов законопроекта, член комитета Госдумы по информатизации Илья Пономарев. «Ответственность партнеров по венчурному бизнесу должна ограничиваться только капиталом этого товарищества. Партнеры не должны нести ответственность собственным имуществом», – пояснил он. По словам депутата, законопроект проходит согласование в профильных ведомствах.
Только с помощью такого закона привлечь инвесторов не получится, скептична Альбина Никконен, исполнительный директор Российской ассоциации венчурного инвестирования, – придется вносить поправки в Бюджетный кодекс.
«Если государство выступает инвестором в высоко рисковых венчурных проектах, то нельзя контролировать эти деньги так же, как контролируются бюджетные инвестиции. В идеале венчурные проекты дают отдачу в среднем через 5–7 лет», – говорит Никконен, добавляя, что прокурорские проверки стоило бы проводить не в конце каждого календарного года, а по окончании инвестиционного цикла.
Венчурные инвестиции со стороны государства действительно надо отвязать от бюджетного процесса, но сделать это сейчас нереально, сетует Пономарев. «В Бюджетном кодексе даже нет такого понятия, как проектное финансирование. Получив деньги от государства, ты обязан предъявить результат в течение календарного года или на следующий год. В венчурном бизнесе из 10 проектов в среднем окупается один. Но менять кодекс Минфин сейчас не даст», – говорит Пономарев.
Риск реформы Бюджетного кодекса в пользу венчурных капиталистов – это слабый контроль за госинвестициями, признает Пономарев: «Деньги действительно разворуют».
Государству вообще не стоит инвестировать бюджетные средства в высокорискованный бизнес, полагает Андрей Сорочан, директор отдела корпоративных финансов и реструктуризации компании «Грант Торнтон». «Этим должен заниматься частный бизнес, который будет искать перспективные разработки, отбирать проекты и привлекать венчурный капитал для их финансирования и коммерциализации. В этом случае он будет отвечать перед инвесторами, а государству не придется искать форму для того, чтобы оправдать напрасно потраченные бюджетные средства», – полагает эксперт.
ImpCommiss: По-моему, дополнительные комментарии будут просто излишними.
Если компания-инноватор потратила деньги из бюджета, но не достигла результата, применять к ней уголовную статью недопустимо, заявил во вторник президент Дмитрий Медведев.
«Система должна научиться прощать поражения. Когда речь идет о таких исследованиях, у нас существует определенная парадигма восприятия – она такая административно-прокурорская», – сказал во вторник Медведев на заседании комиссии по модернизации и технологическому развитию в Сколково.
По его словам, «любого рода отрицательный результат, недостижение каких-то показателей, воспринимается как поражение не только индивидуальное, но и зачастую как нарушение государственной дисциплины, влекущее разного рода ответственность, включая уголовную». «Это недопустимо», – резюмировал президент, потребовав от судов «научиться реагировать на такого рода вещи гораздо более гибко» (этим словом ныне подразумевают "безнаказанность" и "лояльность"? - прим. ImpCommiss). Ранее о возможных потерях государства в процессе финансирования сколковских инновационных проектов предупреждал заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков.
Вопрос об обоснованности требований по эффективности высокорисковых инвестиций поднимался не только в контексте развития сколковского инновационного проекта, но и по итогам проверки деятельности госкорпорации «Роснано», которую провела Генпрокуратура.
Глава «Роснано» Анатолий Чубайс публично высказал претензии к Генеральной прокуратуре. В октябре 2010 года прокуроры потребовали от госкорпорации отчитаться о венчурных проектах, «не принесших ожидаемого результата». «У госкорпорации попросили представить полный перечень проектов, завершившихся неудачно, и перечень лиц, принимавших решение об этих проектах. То есть система реагирует в своем ключе», – огорчился глава «Роснано».
Ранее Генпрокуратура уже высказывала претензии к «Роснано». В ноябре 2009 года по итогам проверки госкорпорации выяснилось, что из выделенных ей государством 130 млрд рублей было освоено лишь 10 млрд рублей, причем половина средств ушла на обеспечение текущей деятельности госкорпорации.
Вопросы у контрольных органов были и к Российской венчурной компании.
В «Роснано» во вторник не прокомментировали инициативу президента.
Большая часть высокорисковых проектов оказывается провальной, говорят эксперты венчурного рынка. «Важно, чтобы неуспешный проект был быстро закрыт. Когда речь идет о государственных деньгах, закрытие вызывает интерес прокуратуры. В итоге получается, что проекты, которые развиваются плохо, предпочитают не закрывать, а рефинансировать», – говорит экономист Константин Сонин (другими словами, быстро спиздил бабки, и закрыл проект - прим. ImpCommiss).
По его мнению, венчурному бизнесу требуются юридические гарантии закрытия провальных проектов «без вмешательства прокуратуры».
Для развития венчурного инвестирования необходим закон «Об инвестиционном товариществе», – убежден один из авторов законопроекта, член комитета Госдумы по информатизации Илья Пономарев. «Ответственность партнеров по венчурному бизнесу должна ограничиваться только капиталом этого товарищества. Партнеры не должны нести ответственность собственным имуществом», – пояснил он. По словам депутата, законопроект проходит согласование в профильных ведомствах.
Только с помощью такого закона привлечь инвесторов не получится, скептична Альбина Никконен, исполнительный директор Российской ассоциации венчурного инвестирования, – придется вносить поправки в Бюджетный кодекс.
«Если государство выступает инвестором в высоко рисковых венчурных проектах, то нельзя контролировать эти деньги так же, как контролируются бюджетные инвестиции. В идеале венчурные проекты дают отдачу в среднем через 5–7 лет», – говорит Никконен, добавляя, что прокурорские проверки стоило бы проводить не в конце каждого календарного года, а по окончании инвестиционного цикла.
Венчурные инвестиции со стороны государства действительно надо отвязать от бюджетного процесса, но сделать это сейчас нереально, сетует Пономарев. «В Бюджетном кодексе даже нет такого понятия, как проектное финансирование. Получив деньги от государства, ты обязан предъявить результат в течение календарного года или на следующий год. В венчурном бизнесе из 10 проектов в среднем окупается один. Но менять кодекс Минфин сейчас не даст», – говорит Пономарев.
Риск реформы Бюджетного кодекса в пользу венчурных капиталистов – это слабый контроль за госинвестициями, признает Пономарев: «Деньги действительно разворуют».
Государству вообще не стоит инвестировать бюджетные средства в высокорискованный бизнес, полагает Андрей Сорочан, директор отдела корпоративных финансов и реструктуризации компании «Грант Торнтон». «Этим должен заниматься частный бизнес, который будет искать перспективные разработки, отбирать проекты и привлекать венчурный капитал для их финансирования и коммерциализации. В этом случае он будет отвечать перед инвесторами, а государству не придется искать форму для того, чтобы оправдать напрасно потраченные бюджетные средства», – полагает эксперт.
ImpCommiss: По-моему, дополнительные комментарии будут просто излишними.