Страницы

«Такого как Гитлер»: нацистские группы в СССР


Первые нацистские подпольные группы появились в СССР в 1950-е. Их члены были одними из самых ярых антикоммунистов среди всех диссидентов. КГБ смотрел сквозь пальцы на нацистов, чем и объясняется что в Перестройку именно они первыми вылезли наружу, результатом чего, к примеру, стал ленинградский Погром в апреле 1987-го.


Нацизм в СССР, в отличие от всех других неформальных течений «политической мысли» в СССР (от левых до либералов), имел глубокие корни. Во время Великой Отечественной за Гитлера с оружием в руках воевали около 1 млн. советских граждан, из которых около 150 тысяч составляли каратели (от отрядов СС до полицейских батальонов, которые вели борьбу с партизанами). Не стоит забывать и о миллионах сочувствующих немцам – от обычных коллаборационистов, работавших на гражданских должностях в оккупацию, до большого числа банд из дезертиров и уклонистов в тылу. Сюда же можно приплюсовать миллионы человек из Западной Украины и Прибалтики, в целом враждебно настроенных к советской власти и разделявших националистические взгляды (пусть и не в такой зверской форме, как немецкие нацисты).

Неудивительно, что уже в 1950-е советская молодёжь всё чаще рассматривала немецкий вариант нацизма как альтернативу советской власти. В отличие от других диссидентских групп их привлекала и нацистская эстетика. А также – зоологический антисемитизм (каковой отсутствовал у левых и либералов).

К примеру, в 1956-57 годах в подпольных «Народно-демократической партии России» и «Русской национальной партии» говорилось, что «еврей – первый враг, потом – коммунист».

Алексей Добровольский, фюрер «Русской национал-социалистической партии», действовавшей во второй половине 1950-х в Москве, в конце 1980-х вспоминал, что на него произвели очень большое впечатление «нацистские партийные жесты и ритуалы, чёткость немецкая и их порядок», а его друзьям нравились «боевитость, жёсткие формулировки, дисциплина, подчинение, символика, приветственные жесты – поднимание руки. Хайль Гитлер мы не кричали, заменяли это приветствие Хайль Россия». То, что совсем недавно закончилась война с нацизмом, абсолютно не смущало членов «партии». Как вспоминал Добровольский, его сторонники (и он сам) считали, что погибшие были на совести не Гитлера и не Сталина, «а США и мирового еврейства».


Все это не могло не сопровождаться увлечением фигурой Гитлера. Рассказывая о своем первом лагерном сроке в Мордовии в 1958-1961 годы и отношениях с русскими эсэсовцами (карателями, получившими 25 лет заключения и не попавшими под амнистию коллаборационистам в 1955 году), познакомившими его с концепцией отрицания Холокоста, Добровольский сожалел, что Гитлер «был большой либерал».

«Мы бы, русские, всех врагов сразу вырезали, а не нянчились с ними в концлагерях», – объяснял русский фюрер.

По свидетельству его подельника Поленова, Добровольский, даже находясь в лагере строгого режима, выступал за поголовное уничтожение евреев по гитлеровскому образцу. В лагере он обладал некоторой автономностью (от администрации и воровского мира – охранники боялись, что он заразит их нацизмом), и это позволяло ему и там производить внешние эффект. Так, известна карточка, когда он, будучи в лагере, сфотографировался там в полной форме СС.

В отличие от других диссидентских групп, русские нацисты готовы были и заниматься террором. Так, в 1963 году в Воронеже была раскрыта созданная за год до того группа из молодых людей, называвших себя «оасовцами-национал-социалистами».

Они не только отмечали день рождения Гитлера и носили найденные на полях сражений нацистские ордена, но и постепенно копали там же оружие, намереваясь воевать с советской властью. При обыске у них были изъяты автоматы и пистолеты, взрывчатка.

Кроме организованных нацистских групп, состоявших из нескольких десятков человек, в СССР множились и небольшие кружки. Например, в декабре 1970 года в Николаевске-на-Амуре некий рабочий Лентарев расклеивал листовки, заканчивавшиеся так: «Наш идеал – Адольф Гитлер! Heil Hitler!». В 1973 году некий В.М. Краснов послал в посольство ФРГ в Москве «Тезисы программы нацистской партии». В следующем, 1974 году Ю.Е. Бакунин изготовил «Программу национал-социалистической партии» и разослал её по редакциям молодёжных изданий.

В декабре 1976 года КГБ составил «Аналитическую справку о характере и причинах негативных проявлений среди учащейся и студенческой молодежи» (её автором был начальник 5 управления КГБ при СМ СССР Ф.Д. Бобкова – после перестройки он возглавил службу безопасности олигарха Гусинского).

Из неё хорошо видно, какие политические взгляды разделяла диссидентствующая молодёжь (см. таблицу ниже). Треть придерживалась националистических взглядов (а вместе с сионизмом – и чуть более половины). Под «ревизионизмом и реформизмом» КГБ тогда понимал и левых, и либеральных диссидентов – их была треть. Собственно на нацистов приходилось 6%. Однако свою относительную немногочисленность они компенсировали хорошей организованностью и жестокостью.


В той же справке кратко говорилось о нацистах:

«Органами КГБ пресечена политически вредная деятельность нескольких групп, участники которых заявляли в своем кругу о необходимости создания «нового» общества «сильных личностей», установления «диктатуры сверхчеловека» («Нацистская молодежная партия» в г. Красноярске», «Рыцарский крест» в Белгороде, «Четвёртый рейх» в Волгограде и другие).

Подобные проявления внешне выступали как совершённые под влиянием идеологии (взглядов) фашизма и неонацизма. Совершавшие их лица стремились придать своим группированиям и действиям признаки, связанные с фашистскими атрибутами (названия групп, лексикон, клятвы и т. п.). Но в действительности проявления носили замкнутый характер, не выражали существа фашистской идеологии и допускались главным образом из хулиганских и иных антиобщественных побуждений.

45,4% таких проявлений приходится на долю школьников, учащихся ПТУ и техникумов. Более взрослые представители молодёжи совершали проявления в иной форме. Студент 2 курса Николаевского кораблестроительного института БАЛЫКИН, например, пытался вести обработку лиц из своего окружения, внушая, что «идеи фашизма сходны со взглядами современной молодежи, которая отбрасывает в сторону такие понятия, как совесть, стыд, мораль и т. п.».


Как и сегодня, тогда русский нацизм был в основном прибежищем маргиналов. Неудивительно, что в начале 1980-х этой идеологией увлеклось множество первых советских панков – тоже выходцев из низов.

В феврале 1984 года в записке № 24-Ч председателя КГБ СССР В.М. Чебрикова в ЦК КПСС «Об итогах работы органов КГБ в 1983 году по розыску авторов антисоветских анонимных документов», в частности, говорилось:

«В то же время несколько возросло распространение враждебных анонимных материалов, в которых авторы, главным образом из числа молодёжи и подростков, применяли фашистскую символику и выступали от имени так называемых «панков». В течение года имело место 49 таких проявлений».

Отдельно от всей остальной страны развивались пронацистские группы в Прибалтике. Местные МВД и КГБ закрывали на них глаза, считая нацизм «самобытной культурной составляющей народа».

К примеру, 11 апреля 1969 года ансамбль «Пеолео» из Таллинна на концерте в одном из колхозов исполнил строевую песню эстонских легионеров СС – никакого наказания музыканты за это не понесли. А 22 сентября 1980 года в Таллинне после концерта, посвящённого годовщине освобождения города от нацистов, в толпе подростков появилась группа в 20-30 человек с нарукавными повязками в виде свастики, кричавших: «Хайль Гитлер!». Никто из них тоже наказан не был.

Если даже такие публичные выходки нацистов в Прибалтике оставались безнаказанными, то что уж говорить о «низовых проявлений».


Не случайно постепенно, начиная с 1960-х годов, русский нацизм стал перемещаться из Москвы и других крупных городов в Ленинград – сказывалась близость Прибалтики, где они могли спокойно общаться со своими коллегами по идеологии. Уже в 1970-е ленинградские нацисты начинают регулярно приезжать в летние лагеря к эстонским и, реже, латышским фашистам.

А с началом Перестройки нацизм первым из всех ранее запрещённых диссидентских групп вышел наружу. И особенно ярко – именно в Ленинграде.

20 апреля 1987 года, в день рождения Гитлера, две колонны молодых людей 17-22 лет, одетых в чёрные рубашки со свастиками на рукаве, промаршировали по Невскому проспекту и окрестностям метро «Площадь восстания». В тот же день такая же демонстрация прошла в Петергофе. Неонацисты отметили свой «выход на поверхность» массовым осквернением еврейских могил на кладбищах. 17 и 20 апреля было разрушено или осквернено 140 надгробий.

А 25 апреля 1987 года группа подростков с криками «Бей жидов, спасай Россию!» пыталась разгромить Ленинградскую синагогу. Ими было избито около 20 человек – как евреев, так и прохожих интеллигентного вида.


Одновременно с ленинградским погромом практически прекратились их преследования. Последнее дело о пропаганде нацизма, заведённое в 1988 году, когда в Таллинне был арестован некий С. Жолдин, планировавший организацию «Эстонской национал-фашистской партии», было прекращено «в связи с изменившейся обстановкой». Далее уже начиналась легальная история русского нацизма.
http://imperialcommiss.livejournal.com/