31 января 1947 г.
Сов. секретно
Запись беседы тов. И.В. Сталина
с руководителями Социалистической единой партии Германии
В. Пиком, О. Гротеволем, В. Ульбрихтом, М. Фехнером и Ф. Эльснером
31 января 1947 г. в 21 час. 00 мин.
Во время беседы присутствуют: тт. В.М. Молотов, М.А. Суслов (зав. Отделом внешней политики ЦК ВКП(б), В.С. Семенов (политический советник по делам Германии), Н.Н. Волков (переводчик).
[...]
Тов. Сталин спрашивает: «Много ли в Германии фашистских элементов? В процентном отношении? Какую силу они представляют? Приблизительно можно сказать? В частности, в западных зонах?».
Гротеволь отвечает, что он затрудняется ответить на эти вопросы, но он может дать тов. Сталину длинный список фашистов, находящихся на руководящих постах в западных зонах.
Тов. Сталин спрашивает, будет ли большим удельный вес голосов бывших фашистов при плебисците.
Гротеволь отвечает, что это зависит от того, по какому вопросу будет проводиться плебисцит. При плебисците о единстве Германии фашистские голоса не будут иметь большого значения. При общих выборах их значение больше, поскольку они выступают под прикрытием буржуазных партий.
Тов. Сталин спрашивает, есть ли среди бывших фашистов толковые люди, хорошие организаторы.
Гротеволь отвечает, что все они реакционеры.
Тов. Сталин спрашивает: «Расколоть их нельзя?».
Гротеволь отвечает, что это можно сделать на базе плебисцита.
Тов. Сталин замечает: «До голосования?! Например, в советской зоне есть свои фашисты. Нельзя ли им позволить организовать свою партию под другим названием? Чтобы не толкать всех к американцам». Тов. Сталин говорит, что по отношению к фашистам они (руководители СЕПГ) имели курс на уничтожение. Может быть, надо дополнить этот курс другим курсом на привлечение, чтобы не всех бывших фашистов толкать в лагерь противников?
Гротеволь возражает, что пока нацисты сидят на руководящих постах в западных зонах, такой курс СЕПГ был бы непонятен массам трудящихся на западе.
Тов. Сталин говорит, что это следовало бы сделать у себя, в советской зоне, чтобы в западных зонах фашисты поняли, что не всех их будут уничтожать.
Пик возражает, что это невозможно.
Тов. Сталин замечает: «Невозможно? Мне казалось, что возможно».
Пик говорит, что до сих пор СЕПГ отличала номинальных нацистов от активных нацистов. Против активных нацистов велась борьба.
Тов. Сталин спрашивает: «Не очень активных нацистов от очень активных нацистов?!»
Пик говорит, что такой подход был бы очень трудным для СЕПГ.
Тов. Сталин говорит, что это было бы неплохо. Были же в фашистской партии патриотические элементы. Их надо завербовать на свою сторону. Может быть, взять кого-либо из средних деятелей бывшей нацистской партии или из бывших лидеров. Такие люди, вероятно, есть.
По мнению Ульбрихта, этим можно будет заняться после Московской конференции. Налицо возможность расколоть бывших нацистов, особенно молодежь, по вопросам о национализме и о социализме. Многие из молодых нацистов искренне верили тому, что фашистская партия была национальной и социалистической. До Московской конференции этого сделать невозможно.
Тов. Сталин разъясняет, что он не имел в виду привлечь бывших фашистов на сторону СЕПГ. Они на это не пойдут. Он, тов. Сталин, говорил о том, чтобы дать им поощрение, позволить организовать свою партию с тем, чтобы эта партия работала в блоке с СЕПГ.
Пик указывает, что многие бывшие нацисты уже входят в существующие в советской зоне оккупации буржуазные партии — ХДС и ЛДП.
Тов. Сталин говорит, что надо создать для бывших нацистов какую-то партию, которая притянула бы к себе патриотов и неактивные элементы из бывшей национал-социалистической партии. Тогда они не стали бы бояться, что социалисты их уничтожат. В бывших фашистах живет страх. Надо их нейтрализовать. Это проблема тактики. Ничего непринципиального или беспринципного в этом нет. И если в отношениях с бывшими фашистами взять другую линию, то она даст хорошие результаты.
Пик говорит, что в советской зоне нацисты голосовали за буржуазные партии.
Тов. Сталин отвечает, что это — безусловно. Нацисты боятся, что вы их будете уничтожать. Но их уже достаточно уничтожали. Следует дать облегчение тем, которые не продавались и которых можно повернуть на коалицию. Нельзя забывать, что элементы нацизма живы не только в буржуазных слоях, но также среди рабочего класса и мелкой буржуазии.
Пик выражает сомнение, как может разрешить такую партию Советская военная администрация в Германии.
Тов. Сталин смеется. Он, тов. Сталин, постарается, чтобы такую партию разрешили. Ее можно назвать «национал-демократической партией» или как-нибудь иначе, дело не в названии. Но старое название давать не стоит. Так можно будет разложить тот лагерь, который собирается вокруг англичан и американцев. Теперь они всех пугают, дескать, в советской зоне все сидят и всех уничтожают. А мы скажем, неверно это. Вот они даже организовали собственную партию! Может быть, это можно устроить. Ничего недопустимого в этом нет.
Гротеволь замечает, что с идеологической точки зрения СЕПГ осуждает нацистскую партию, которая была носительницей агрессии.
Тов. Сталин возражает, что это будет миролюбивая партия.
Гротеволь говорит, что у нацистов до сих пор жива теория «жизненного пространства» (лебенсраум).
Тов. Сталин возражает: «Нет. Германия побеждена, какая может быть теория о жизненном пространстве?».
Эльснер говорит, что Гротеволь имел в виду фашистскую идеологию, которая еще осталась в Германии.
Тов. Сталин спрашивает: «Ничего больше не осталось?».
Гротеволь говорит, что СЕПГ борется против нацистских теорий и всего нацистского наследства.
Тов. Сталин говорит: «Правильно. Но они (бывшие фашисты. — прим.) должны сами бороться. Лучше это делать их руками».
Гротеволь соглашается, но указывает, что для этого еще не созрело время. Кроме того, прикрываясь лозунгом жизненного пространства, фашисты выступят за ревизию восточной границы.
Тов. Сталин отвечает, что это означает войну. Воевать они не захотят. Восточная граница — это совсем другой вопрос. Он не имеет отношения к вопросу о бывших фашистах. Такой вопрос могут ставить только те, кто забывает, что германская армия уничтожена и что ее не существует больше. Постановка вопроса о восточной границе означает войну. По мнению тов. Сталина, для таких элементов из бывшей фашистской партии, о которых он говорил, главное — это вопрос о существовании. Они пойдут туда, где их не убивают, не арестовывают. Не жизненное пространство, а вопрос об их собственной жизни — это для них главное.
Пик говорит, что такая установка представляет очень серьезную дилемму для СЕПГ, поскольку СЕПГ выступает за строгую денацификацию на западе, где злейшие реакционеры из бывшей нацистской партии сидят на руководящих постах.
Тов. Сталин говорит, что речь идет не о реакционерах. Реакционеров нельзя пускать в новую партию, но только патриотов и неактивных фашистов. Речь идет о рабочих, интеллигенции, крестьянах. Тогда они оживут и воспрянут духом. Надо, чтобы бывшие фашисты не пошли по другому пути. Этот вопрос надо решить. Вопрос интересный. В фашистской партии было много людей из народа. Конечно, если СЕПГ считает, что этот вопрос еще не назрел, то СЕПГ лучше знать об этом. Тогда он, тов. Сталин, молчит и снимает этот вопрос. Но, может быть, все-таки вопрос назрел? Надо подумать. Тов. Сталин уверяет, что он, Сталин, не стоит за реакцию. Ничего тут страшного нет. Надо их пустить в новую партию. А в отношении западных зон позиция СЕПГ правильная.
Гротеволь замечает: «После Московской конференции...».
Тов. Сталин говорит, что это нужно обдумать.
Историко-документальный департамент МИД России, Центр изучения новейшей истории в Потсдаме, "СССР и Германский вопрос. 1941-1949. Документы из Архива внешней политики Российской Федерации", М. "Международные отношения", 2003, стр. 244-253.
Обсуждение велось в рамках планов советизации западной части Германии и образования единой Германии под советским контролем, последовательно коммунизируемой. "Вся Германия должна быть наша, то есть советская, коммунистическая" (Сталин). Советский Союз проводил активную политику по осуществлению этих планов на протяжении 1945-1952 гг. (см. подр. напр. Gerhard Wettig, "Stalin and the Cold War in Europe: the emergence and development of East-West conflict, 1939-1953", The Harvard Cold War Studies Book Series, Rowman & Littlefield, 2008).
Предлагавшееся Сталиным восстановление НСДАП в Восточной Германии (под другим именем) было реализовано в 1948 году в lite версии, при этом образованная партия получила именно предлагавшееся Сталиным название — "Национал-демократическая партия Германии" (Nationaldemokratische Partei Deutschlands, NDPD).
В феврале 1948 года СВАГ объявила об окончании денацификации, а в марте 1948 года было объявлено о прекращении судебного преследования и закрытии дел всех обвиняемых, которые не совершили военных преступлений или преступлений против человечности и не занимали высоких руководящих постов в нацистской иерархии. Накануне формального основания NDPD, в марте 1948 года, Сталин охарактеризовал будущую партию как "стирание линии между не-нацистами и бывшими нацистами". 22 марта 1948 вышел первый номер газеты будущей NDPD (National-Zeitung), заявлявший: "в то время как в других зонах Германии царит атмосфера денацификации, в восточной зоне глаза людей снова озарены светом. Простым партийным товарищам более не приходится быть робкими и пугливо озираться, словно они парии".
Партия была формально основана 25 мая 1948 г. Председателем NDPD в 1948-1972 гг. был Лотар Больц, член и аппаратчик КПГ с 1928 года (не состоявший в НСДАП), после 1933 года бежавший в Советский Союз и счастливо переживший там зачистку руководства КПГ. С 1950 по 1967 г. Больц был зам. пред. совмина ГДР, в 1953-1965 гг. — министром иностранных дел ГДР, в 1968-1978 гг. — председателем общества дружбы СССР-Германия. С 1950 по 1968 год Больц был председателем Национального Фронта — организации, предназначенной контролировать и держать в прочном подчинении СЕПГ прочие немецкие партии и общественные организации. Долгие годы вице-председателем НДПГ был Генрих Хоманн, член НСДАП с 1933 года, впоследствие офицер, попавший в плен под Сталинградом и вступивший в советский комитет "Свободная Германия". Хоманн был также сооснователем Лиги немецких офицеров. Как Лига, так и NKFD были начальными источниками для кадров НДПГ.
НДПГ испытала пик популярности в 1953 году, когда в её рядах находилось 230 тыс. членов, к концу 80-х численность партии составляла 110 тыс. членов. В её рядах находилось значительное количество бывших членов НСДАП, а также офицеров вермахта. Фактически это была про-коммунистическая (послушная и лояльная СЕПГ) партия для бывших членов НСДАП или симпатизаторов нацистского режима, а также национал-консерваторов, сохранявшая при этом националистическую идеологию. (Очень отдалённо, НДПГ можно попробовать сравнить с обществом "Память" в СССР или какими-либо другими организациями "русской партии", если бы они имели возможность открыто существовать, процветать, проводить съезды и отправлять десятки депутатов в Верховный Совет — НДПГ в 1948 году послала 52 депутата в восточно-германский парламент.) Партийная программа 1951 года оффициально содержала призыв "Германия для немцев" (п. 8).
Излишне говорить, что НДПГ была полностью послушна правительству ГДР и никогда не выступала против него.
В 40-х и начале 50-х гг. НДПГ регулярно выступала с призывами к бывшим членам НСДАП и солдатам/офицерам вермахта в ФРГ к объединению ГДР и ФРГ в единую Германию в рамках схемы, которая гарантировала распространение на объединённую Германию (в несколько утончённом изначально виде) существовавшей в ГДР блоковой схемы под доминированием СЕПГ и контролирование ею прочих партий и организаций, а также государства, т.е. распространения коммунистической системы ГДР также и на западную часть Германии.
Одно из таких обращений, от имени 4-го партсъезда НДПГ, было особенно любопытным тем, что верхние 119 подписей под ним сопровождались указанием званий подписантов в вермахте и СС, а также должностей занимавшихся ими в Гитлерюгенде, BDM (гитлеровская гёрл-скаутская организация) или Reichsarbeitsdienst-е (имперская служба труда).
Одна из сопутствующих историй этой поры, достоверность которой не вполне ясна, связана с именем Гесса.
30 августа/5 сентября 1987 года Le Figaro опубликовала статью крупного немецкого историка Вернера Мазера, одного из видных специалистов по истории нацистского режима. В этой статье Мазер сообщал, что в мае 1952 года министр-президент ГДР Отто Гротеволь (председатель правительства ГДР) сообщил Мазеру, что в ночь с 17 на 18 марта 1952 года, во время советской смены охраны Шпандау, Гесс был вывезен из тюрьмы в восточный Берлин, а оттуда перевезён по распоряжению Сталина на самолёте в неизвестное место для встречи с представителями советского и восточно-германского правительств. Гротеволь находился в самолёте вместе с Гессом.
Во время происшедшей встречи Гессу было передано предложение Сталина. Гессу предлагалось публично заявить, что социализм, о котором он мечтал всю жизнь, построен в ГДР. ("Может быть, взять кого-либо из... бывших лидеров", — Сталин.) В обмен на согласие сделать такое заявление, Гессу предлагались немедленное освобождение, видный пост в ГДР и особняк в привилегированном районе. Гесс категорически и надменно отказался, добавив, что поступить так по отношению к Гитлеру, да ещё после смерти фюрера, для Гесса неприемлемо.
Русские были взъярены, предупредили Гесса, чтобы он не смел упоминать кому-либо о происшедшем, и сказали, что он останется в тюрьме до конца жизни.
В ту же ночь Гесс был возвращён в Шпандау.
Roy Conyers Nesbit, Georges Van Acker, "The Flight of Rudolf Hess: Myths and Reality", Sutton, 2002, стр. 99.
Paul R. Maracin, "The Night of the Long Knives: Forty-Eight Hours That Changed the History of the World", Globe Pequot, 2007, стр. 186-7.
[...]
Тов. Сталин спрашивает: «Много ли в Германии фашистских элементов? В процентном отношении? Какую силу они представляют? Приблизительно можно сказать? В частности, в западных зонах?».
Гротеволь отвечает, что он затрудняется ответить на эти вопросы, но он может дать тов. Сталину длинный список фашистов, находящихся на руководящих постах в западных зонах.
Тов. Сталин спрашивает, будет ли большим удельный вес голосов бывших фашистов при плебисците.
Гротеволь отвечает, что это зависит от того, по какому вопросу будет проводиться плебисцит. При плебисците о единстве Германии фашистские голоса не будут иметь большого значения. При общих выборах их значение больше, поскольку они выступают под прикрытием буржуазных партий.
Тов. Сталин спрашивает, есть ли среди бывших фашистов толковые люди, хорошие организаторы.
Гротеволь отвечает, что все они реакционеры.
Тов. Сталин спрашивает: «Расколоть их нельзя?».
Гротеволь отвечает, что это можно сделать на базе плебисцита.
Тов. Сталин замечает: «До голосования?! Например, в советской зоне есть свои фашисты. Нельзя ли им позволить организовать свою партию под другим названием? Чтобы не толкать всех к американцам». Тов. Сталин говорит, что по отношению к фашистам они (руководители СЕПГ) имели курс на уничтожение. Может быть, надо дополнить этот курс другим курсом на привлечение, чтобы не всех бывших фашистов толкать в лагерь противников?
Гротеволь возражает, что пока нацисты сидят на руководящих постах в западных зонах, такой курс СЕПГ был бы непонятен массам трудящихся на западе.
Тов. Сталин говорит, что это следовало бы сделать у себя, в советской зоне, чтобы в западных зонах фашисты поняли, что не всех их будут уничтожать.
Пик возражает, что это невозможно.
Тов. Сталин замечает: «Невозможно? Мне казалось, что возможно».
Пик говорит, что до сих пор СЕПГ отличала номинальных нацистов от активных нацистов. Против активных нацистов велась борьба.
Тов. Сталин спрашивает: «Не очень активных нацистов от очень активных нацистов?!»
Пик говорит, что такой подход был бы очень трудным для СЕПГ.
Тов. Сталин говорит, что это было бы неплохо. Были же в фашистской партии патриотические элементы. Их надо завербовать на свою сторону. Может быть, взять кого-либо из средних деятелей бывшей нацистской партии или из бывших лидеров. Такие люди, вероятно, есть.
По мнению Ульбрихта, этим можно будет заняться после Московской конференции. Налицо возможность расколоть бывших нацистов, особенно молодежь, по вопросам о национализме и о социализме. Многие из молодых нацистов искренне верили тому, что фашистская партия была национальной и социалистической. До Московской конференции этого сделать невозможно.
Тов. Сталин разъясняет, что он не имел в виду привлечь бывших фашистов на сторону СЕПГ. Они на это не пойдут. Он, тов. Сталин, говорил о том, чтобы дать им поощрение, позволить организовать свою партию с тем, чтобы эта партия работала в блоке с СЕПГ.
Пик указывает, что многие бывшие нацисты уже входят в существующие в советской зоне оккупации буржуазные партии — ХДС и ЛДП.
Тов. Сталин говорит, что надо создать для бывших нацистов какую-то партию, которая притянула бы к себе патриотов и неактивные элементы из бывшей национал-социалистической партии. Тогда они не стали бы бояться, что социалисты их уничтожат. В бывших фашистах живет страх. Надо их нейтрализовать. Это проблема тактики. Ничего непринципиального или беспринципного в этом нет. И если в отношениях с бывшими фашистами взять другую линию, то она даст хорошие результаты.
Пик говорит, что в советской зоне нацисты голосовали за буржуазные партии.
Тов. Сталин отвечает, что это — безусловно. Нацисты боятся, что вы их будете уничтожать. Но их уже достаточно уничтожали. Следует дать облегчение тем, которые не продавались и которых можно повернуть на коалицию. Нельзя забывать, что элементы нацизма живы не только в буржуазных слоях, но также среди рабочего класса и мелкой буржуазии.
Пик выражает сомнение, как может разрешить такую партию Советская военная администрация в Германии.
Тов. Сталин смеется. Он, тов. Сталин, постарается, чтобы такую партию разрешили. Ее можно назвать «национал-демократической партией» или как-нибудь иначе, дело не в названии. Но старое название давать не стоит. Так можно будет разложить тот лагерь, который собирается вокруг англичан и американцев. Теперь они всех пугают, дескать, в советской зоне все сидят и всех уничтожают. А мы скажем, неверно это. Вот они даже организовали собственную партию! Может быть, это можно устроить. Ничего недопустимого в этом нет.
Гротеволь замечает, что с идеологической точки зрения СЕПГ осуждает нацистскую партию, которая была носительницей агрессии.
Тов. Сталин возражает, что это будет миролюбивая партия.
Гротеволь говорит, что у нацистов до сих пор жива теория «жизненного пространства» (лебенсраум).
Тов. Сталин возражает: «Нет. Германия побеждена, какая может быть теория о жизненном пространстве?».
Эльснер говорит, что Гротеволь имел в виду фашистскую идеологию, которая еще осталась в Германии.
Тов. Сталин спрашивает: «Ничего больше не осталось?».
Гротеволь говорит, что СЕПГ борется против нацистских теорий и всего нацистского наследства.
Тов. Сталин говорит: «Правильно. Но они (бывшие фашисты. — прим.) должны сами бороться. Лучше это делать их руками».
Гротеволь соглашается, но указывает, что для этого еще не созрело время. Кроме того, прикрываясь лозунгом жизненного пространства, фашисты выступят за ревизию восточной границы.
Тов. Сталин отвечает, что это означает войну. Воевать они не захотят. Восточная граница — это совсем другой вопрос. Он не имеет отношения к вопросу о бывших фашистах. Такой вопрос могут ставить только те, кто забывает, что германская армия уничтожена и что ее не существует больше. Постановка вопроса о восточной границе означает войну. По мнению тов. Сталина, для таких элементов из бывшей фашистской партии, о которых он говорил, главное — это вопрос о существовании. Они пойдут туда, где их не убивают, не арестовывают. Не жизненное пространство, а вопрос об их собственной жизни — это для них главное.
Пик говорит, что такая установка представляет очень серьезную дилемму для СЕПГ, поскольку СЕПГ выступает за строгую денацификацию на западе, где злейшие реакционеры из бывшей нацистской партии сидят на руководящих постах.
Тов. Сталин говорит, что речь идет не о реакционерах. Реакционеров нельзя пускать в новую партию, но только патриотов и неактивных фашистов. Речь идет о рабочих, интеллигенции, крестьянах. Тогда они оживут и воспрянут духом. Надо, чтобы бывшие фашисты не пошли по другому пути. Этот вопрос надо решить. Вопрос интересный. В фашистской партии было много людей из народа. Конечно, если СЕПГ считает, что этот вопрос еще не назрел, то СЕПГ лучше знать об этом. Тогда он, тов. Сталин, молчит и снимает этот вопрос. Но, может быть, все-таки вопрос назрел? Надо подумать. Тов. Сталин уверяет, что он, Сталин, не стоит за реакцию. Ничего тут страшного нет. Надо их пустить в новую партию. А в отношении западных зон позиция СЕПГ правильная.
Гротеволь замечает: «После Московской конференции...».
Тов. Сталин говорит, что это нужно обдумать.
Историко-документальный департамент МИД России, Центр изучения новейшей истории в Потсдаме, "СССР и Германский вопрос. 1941-1949. Документы из Архива внешней политики Российской Федерации", М. "Международные отношения", 2003, стр. 244-253.
+ + +
Обсуждение велось в рамках планов советизации западной части Германии и образования единой Германии под советским контролем, последовательно коммунизируемой. "Вся Германия должна быть наша, то есть советская, коммунистическая" (Сталин). Советский Союз проводил активную политику по осуществлению этих планов на протяжении 1945-1952 гг. (см. подр. напр. Gerhard Wettig, "Stalin and the Cold War in Europe: the emergence and development of East-West conflict, 1939-1953", The Harvard Cold War Studies Book Series, Rowman & Littlefield, 2008).
Предлагавшееся Сталиным восстановление НСДАП в Восточной Германии (под другим именем) было реализовано в 1948 году в lite версии, при этом образованная партия получила именно предлагавшееся Сталиным название — "Национал-демократическая партия Германии" (Nationaldemokratische Partei Deutschlands, NDPD).
В феврале 1948 года СВАГ объявила об окончании денацификации, а в марте 1948 года было объявлено о прекращении судебного преследования и закрытии дел всех обвиняемых, которые не совершили военных преступлений или преступлений против человечности и не занимали высоких руководящих постов в нацистской иерархии. Накануне формального основания NDPD, в марте 1948 года, Сталин охарактеризовал будущую партию как "стирание линии между не-нацистами и бывшими нацистами". 22 марта 1948 вышел первый номер газеты будущей NDPD (National-Zeitung), заявлявший: "в то время как в других зонах Германии царит атмосфера денацификации, в восточной зоне глаза людей снова озарены светом. Простым партийным товарищам более не приходится быть робкими и пугливо озираться, словно они парии".
Партия была формально основана 25 мая 1948 г. Председателем NDPD в 1948-1972 гг. был Лотар Больц, член и аппаратчик КПГ с 1928 года (не состоявший в НСДАП), после 1933 года бежавший в Советский Союз и счастливо переживший там зачистку руководства КПГ. С 1950 по 1967 г. Больц был зам. пред. совмина ГДР, в 1953-1965 гг. — министром иностранных дел ГДР, в 1968-1978 гг. — председателем общества дружбы СССР-Германия. С 1950 по 1968 год Больц был председателем Национального Фронта — организации, предназначенной контролировать и держать в прочном подчинении СЕПГ прочие немецкие партии и общественные организации. Долгие годы вице-председателем НДПГ был Генрих Хоманн, член НСДАП с 1933 года, впоследствие офицер, попавший в плен под Сталинградом и вступивший в советский комитет "Свободная Германия". Хоманн был также сооснователем Лиги немецких офицеров. Как Лига, так и NKFD были начальными источниками для кадров НДПГ.
НДПГ испытала пик популярности в 1953 году, когда в её рядах находилось 230 тыс. членов, к концу 80-х численность партии составляла 110 тыс. членов. В её рядах находилось значительное количество бывших членов НСДАП, а также офицеров вермахта. Фактически это была про-коммунистическая (послушная и лояльная СЕПГ) партия для бывших членов НСДАП или симпатизаторов нацистского режима, а также национал-консерваторов, сохранявшая при этом националистическую идеологию. (Очень отдалённо, НДПГ можно попробовать сравнить с обществом "Память" в СССР или какими-либо другими организациями "русской партии", если бы они имели возможность открыто существовать, процветать, проводить съезды и отправлять десятки депутатов в Верховный Совет — НДПГ в 1948 году послала 52 депутата в восточно-германский парламент.) Партийная программа 1951 года оффициально содержала призыв "Германия для немцев" (п. 8).
Излишне говорить, что НДПГ была полностью послушна правительству ГДР и никогда не выступала против него.
В 40-х и начале 50-х гг. НДПГ регулярно выступала с призывами к бывшим членам НСДАП и солдатам/офицерам вермахта в ФРГ к объединению ГДР и ФРГ в единую Германию в рамках схемы, которая гарантировала распространение на объединённую Германию (в несколько утончённом изначально виде) существовавшей в ГДР блоковой схемы под доминированием СЕПГ и контролирование ею прочих партий и организаций, а также государства, т.е. распространения коммунистической системы ГДР также и на западную часть Германии.
Одно из таких обращений, от имени 4-го партсъезда НДПГ, было особенно любопытным тем, что верхние 119 подписей под ним сопровождались указанием званий подписантов в вермахте и СС, а также должностей занимавшихся ими в Гитлерюгенде, BDM (гитлеровская гёрл-скаутская организация) или Reichsarbeitsdienst-е (имперская служба труда).
+ + +
Одна из сопутствующих историй этой поры, достоверность которой не вполне ясна, связана с именем Гесса.
30 августа/5 сентября 1987 года Le Figaro опубликовала статью крупного немецкого историка Вернера Мазера, одного из видных специалистов по истории нацистского режима. В этой статье Мазер сообщал, что в мае 1952 года министр-президент ГДР Отто Гротеволь (председатель правительства ГДР) сообщил Мазеру, что в ночь с 17 на 18 марта 1952 года, во время советской смены охраны Шпандау, Гесс был вывезен из тюрьмы в восточный Берлин, а оттуда перевезён по распоряжению Сталина на самолёте в неизвестное место для встречи с представителями советского и восточно-германского правительств. Гротеволь находился в самолёте вместе с Гессом.
Во время происшедшей встречи Гессу было передано предложение Сталина. Гессу предлагалось публично заявить, что социализм, о котором он мечтал всю жизнь, построен в ГДР. ("Может быть, взять кого-либо из... бывших лидеров", — Сталин.) В обмен на согласие сделать такое заявление, Гессу предлагались немедленное освобождение, видный пост в ГДР и особняк в привилегированном районе. Гесс категорически и надменно отказался, добавив, что поступить так по отношению к Гитлеру, да ещё после смерти фюрера, для Гесса неприемлемо.
Русские были взъярены, предупредили Гесса, чтобы он не смел упоминать кому-либо о происшедшем, и сказали, что он останется в тюрьме до конца жизни.
В ту же ночь Гесс был возвращён в Шпандау.
Roy Conyers Nesbit, Georges Van Acker, "The Flight of Rudolf Hess: Myths and Reality", Sutton, 2002, стр. 99.
Paul R. Maracin, "The Night of the Long Knives: Forty-Eight Hours That Changed the History of the World", Globe Pequot, 2007, стр. 186-7.